Андрей Константинов - Дело о дуэли на рассвете

— Спасибо, конечно, — сказал я. — Что за тема-то?

Нонна выдержала эффектную паузу:

— «Гробокопатели».

— Кто? — переспросил я. — Какие такие «гробокопатели»?

— «Гробокопатели», — медленно и с нажимом повторила Нонна, наслаждаясь эффектом. И пояснила:

— Ну, знаешь, которые из моря достают разные старинные предметы на продажу.

— Это кому-то интересно? — спросил я.

Железняк тяжело вздохнула:

— Один прощелыга оценил все, что лежит на дне Финского и Выборгского заливов, почти в миллиард долларов.

— А что там лежит? — спросил я.

— По крайней мере — 10 тысяч кораблей. Это и драккары викингов, и новые яхты. Много всякого.

— Ни фига себе! — присвистнул я.

— Эти ребята работают по следам одной небольшой общественной организации. Называется она «История моря».

— А кто работает?

— Я же говорю — «гробокопатели».

— Но — кто именно?

— Не всё сразу, — Нонна сделала себе чай, устроилась в кресле. — Есть такой человек — Кирилл Анатольевич Шаталов…

Нонна говорила долго. Но при этом ни разу не заглянула в блокнот. Вот это память!

В 1989 году Кирилл Анатольевич вышел в отставку. Уволился из ВМФ в звании капитана первого ранга. До этого года три-четыре командовал на навигационном факультете одного из училищ в Питере.

А до этого был на Северном флоте. Последняя должность на Севере — начальник штаба дивизиона атомных подводных лодок. И вот — отставка.

Поначалу Кирилл Анатольевич заскучал. Затосковал.

Потом случайно услышал о команде ДОСААФ, которая в Выборгском заливе нашла бронекатер времен Великой Отечественной. Шаталов очень хорошо помнил такие бронекатера. Мальчишкой еще он их видел в Кронштадте, где служил его отец.

Кирилл Анатольевич засобирался в Выборг, где тогда еще работали поисковики из ДОСААФа. Он разыскал их в порту, на одном из старых причалов. Ребята ходили в море на старом баркасе.

У них как раз неприятность случилась: оперативный дежурный-погранец не давал «добро» на новый выход. Шаталов взялся уладить проблему. Доехал до Высоцка, пришел в штаб пограничного дивизиона, добился встречи с оперативным дежурным.

Это был один из его выпускников. Тот объяснил, что у ребят нет штурмана. Поэтому и не выпускает. Шаталов спросил: если я штурманом пойду — выпустишь?

Выпустили поисковиков в Выборгский залив. Кирилл Анатольевич привел их на место. Сидел на борту, пока ребята ныряли. И вдруг один из них предложил Шаталову тоже нырнуть, самому посмотреть на катер.

С этого для Шаталова и началась подводная археология.

Пару сезонов он работал под Новгородом, на Волхове, с археологами из Академии наук. Искали тогда не то ганзейский когг, не то — русскую ладью. И нашли!

Потом решил попробовать поработать самостоятельно. Благо, двое из «его» поисковиков остались в Выборге и продолжали нырять. Некто Слава Немчук и Паша Савельев. Они в порту Выборга работают, в доках. А в выходные и во время отпуска продолжают нырять. Они мне и подсказали, где можно посмотреть что-нибудь интересное…

(— Бухта Дальняя? — спросил я.

Нонна посмотрела на меня с интересом:

— Она самая. Откуда знаешь?

— Читал. По-моему, в «Смене».

— Было дело…)

Шаталов получил открытый лист такой уж порядок — на подводные разыскания на двух объектах в бухте Дальняя от Академии наук. Собрал команду таких же, как он сам, подводников-отставников. Они вышли в море на старом баркасе. Начали нырять.

— И нашли. Нашли! — Голос Нонны звенел от восхищения. — Это был шведский брандер. Потом уже выяснили, что этот корабль затонул во время морского сражения в Выборгском заливе в 1732 году. А тогда была эйфория: нашли! Под этим делом подняли с брандера пригоршню медных гвоздей и пару ядер. И только потом задумались: куда находки девать?

Был тогда в экспедиции человек из Института археологии АН. Вадим Петрович Нерпов. Он предложил оставить находки на память. Себе то есть. Шаталов отказался и сдал все в музей в Выборге.

— Все было хорошо до прошлого года. — Нонна сделала эффектную паузу.

Я не удержался, спросил:

— А что случилось?

— Я говорила: «гробокопатели».

— И при чем здесь Агентство? Мы же не сыскное бюро…

— Помнишь, с месяц назад в Выборге задержали двоих юношей?

— Мало ли кого в Выборге задерживают!

— Об этом еще Витя Шаховский писал. У них изъяли старинную шпагу. Примерно XVIII века.

— Припоминаю… — многозначительно пробормотал я, чтобы не казаться совсем отсталым. Я помнил, что Витя ездил в Выборг, но зачем — не выяснял. У меня как раз дома кое-какие семейные неприятности случились. Нужно было ими заниматься.

— Шаталов утверждает, что это шпага с одного из кораблей, которые затонули в Выборгском заливе во время сражения между нашими и шведами в тысяча семьсот… Ну, в общем, давно дело было.

— Но он же и без того знает, что кто-то по кораблям шарит…

— Это не он у нас помощи попросил.

Мы его разыскали: Витя и я. И предложили ему план.

— Гениальный?

— Хотелось бы думать. Мы предложили ловушку устроить. Пустить слух по Выборгу, что на таком-то корабле нашли то-то и то-то. А уже на месте изловить нехороших мальчиков.

— Вот так? Просто и конкретно? — хмыкнул я.

— Все получилось. Шаталов уже ловушку приготовил.

— А я здесь при чем? Витя в деле, все знает.

(Море. Я ощутил, как подо мной плавно колышется палуба катера. Солнце светит волны шумят, ветерок легкий обдувает…)

— Шаху нельзя. Он слишком давно в Выборге мелькает. Его многие знают. А тебя — нет. Пойдешь с Шаталовым.

— Я вообще-то об отпуске думал…

(Море…}

Нонна была терпелива. Она помолчала пару минут, а потом задала вопрос, что называется, «в лоб»:

— Так ты едешь или нет?

Я колебался.

(«Гробокопатели», корабли, акваланги…)

Когда-то мой дед, бывший начальник НКВД Грузии, говорил мне: «Тебя, Зураб. погубят не женщины. Тебя жажда приключений в могилу сведет».

(Море…)

— Еду!

Бывает такое: первый раз встречаешь человека и понимаешь, что он тебе уже нравится. Нечасто, но бывает.

Когда на следующий день я к вечеру добрался до ворот старого порта Выборга, Шаталов меня уже ждал. Мужчина чуть старше средних лет, невысокий, сухопарый.

Рукопожатие Шаталова было крепким и решительным.

— Кирилл Анатольевич Шаталов.

— Зураб Гвичия.

— Новороссийск? — спросил Шаталов.

— Не понял?

— Училище в Новороссийске?

— Рязань. Рязанское училище ВДВ.

— Разведка?

— Да.

Мы прошли ворота.

— Вы меня извините, Зураб, что спрашиваю. Привычка.

— Понимаю, — кивнул я, невольно перенимая неторопливый и размеренный стиль общения Шаталова.

— Нонна вам уже объяснила, в чем дело?