Джеймс Гриппандо - Вне подозрений

– Спасибо, что пришел, – сказала Синди.

– Да не за что. Как поживаешь?

– Прекрасно. А ты?

– У меня тоже все хорошо.

Подошел официант. Синди заказала воду с газом. Джек – еще одну порцию виски.

– Немного рановато для выпивки, тебе не кажется? – заметила она.

– Как сказать. Получив твое послание, я не спал всю ночь, так что не очень ориентируюсь во времени.

– Жаль.

– И мне. И всего остального тоже жаль.

Она отвернулась и смотрела куда-то в сторону. По тротуару рысцой промчалась группка вспотевших бегунов. Из проезжающего по Оушн-драйв автомобиля доносились ритмы какой-то латиноамериканской мелодии, усиленные динамиками.

– Не нашел своего сына?

Джек едва не подавился виски. Он предполагал, что она затронет этот вопрос, но не ожидал, что вот так, сразу.

– Э-э… Нет.

– А ты искал?

– Нет, не искал. Нет причин.

– А как же деньги? Джесси оставила сыну целых полтора миллиона.

– Если честно, я не слишком заинтересован в передаче ворованных денег ребенку, который, возможно, вполне счастлив с приемными родителями. И не желает знать ни обо мне, ни о своей биологической матери.

– Но что же тогда с ними делать? Отдать обратно русской мафии?

– Если бы это зависело от меня, я передал бы их родственникам тех людей, кого Юрий со своей бандой физически уничтожили, чтобы завладеть деньгами по страховке.

– Да, наверное, это было бы справедливо.

– Со временем так и будет. Но в настоящий момент вдова доктора Марша пытается доказать, что половина этих денег по праву принадлежит ей. Подала в суд на Клару Пирс за мошенничество и некомпетентное ведение дел покойной Джесси. Знаешь, мне доставит огромное удовольствие понаблюдать за тем, как эти дамочки будут рвать друг друга в клочья в зале суда.

– Да, зрелище ожидается забавное!

– Еще бы!

Синди выдавила в бокал ломтик лимона. С моря подул бриз, сорвал со стола салфетку. Оба они одновременно потянулись за ней. Руки соприкоснулись, взгляды встретились.

– Я кое-что хочу сказать тебе, Джек.

Он перехватил салфетку, убрал руку.

– Говори.

– В тот день, когда в доме была эта стрельба. Я тогда много тебе наговорила…

– Не надо. Не стоит объяснять.

– Нет, я должна. Я наговорила кучу злых и обидных вещей. И теперь хочу, чтобы ты знал: я всегда любила тебя. Точнее сказать… хотела любить. А то, что я тогда наговорила… частично…

– Синди, прошу тебя!

– Нет, все, что я только что сказала, правда.

Джек чувствовал себя опустошенным.

– Знаю.

– Знаешь?

– Да. На протяжении нескольких лет твоя мать не скрывала ненависти ко мне. И я всегда удивлялся, почему Эвелин не может забыть мне всего того, что случилось с Эстебаном, когда ее дочь простила? Но теперь я знаю. Ты так и не простила меня по-настоящему.

– Я старалась. Я хотела. Я так много об этом думала!

– Я тоже много думал об этом. И очень любил тебя…

– Потом ты перестал любить меня.

– Нет. Дело в другом – не любовь нас соединяла. Мне стало казаться, ты остаешься моей женой просто потому, что боишься быть одна. Или, что еще хуже, боишься провести всю остальную жизнь с матерью.

– Но почему же ты тогда не ушел?

Джек молча пожал плечами. Порой он и сам задавал себе тот же вопрос.

Она ответила за него:

– Ты оставался лишь по одной причине. Чувствовал свою вину за то, что произошло с Эстебаном.

Джек опустил глаза, но спорить не стал:

– Иногда мне казалось, что, если очень постараться, можно вернуть наши прежние отношения. Какими они были до Эстебана.

– Все это сказки, Джек. И им нет места в реальной жизни.

– Ну и какой тогда вывод?

– Знаешь, я всегда думала, что люди, у которых не задался брак, просто мстят друг другу. Но это не так. Иногда так называемые мстители на самом деле являются просто идеалистами. Считают, что где-то их ждет лучшая доля. И порой у них достает мужества уйти и искать свое счастье.

– Ты к этому готова?

– После всех лет, что мы провели вместе… я думаю, ты заслуживаешь честного и откровенного ответа. С тех пор как мы расстались, мне ни разу не снились кошмары.

– И какой из этого вывод?

– Кошмары просто так не уходят. Разве что в том случае…

– …что исчезает причина кошмаров, – закончил он за нее.

– Джек, я не хочу сказать, что это твоя вина. Просто все так сложилось. Понимаешь?

– Да все я прекрасно понимаю. Более того, согласен целиком и полностью.

Она еле заметно улыбнулась, точно испытывала облегчение от осознания того, что не надо вступать в спор.

– Вот и все, что я хотела сказать.

– Все?

Она кивнула.

– Мне пора.

И поднялась, но Джек остался сидеть.

– Синди?..

Она остановилась, обернулась.

– Да?

– Хочу знать одну вещь.

– Что именно?

– Как считаешь, что-то было между мной и Джесси перед тем, как она позвонила тебе и сказала, что я ее любовник?

– Зачем ты спрашиваешь?

– Вот уже несколько месяцев я пытаюсь выстроить события по хронологии. Насколько понимаю, Джесси встретилась со мной и сказала, что виатикальные инвесторы узнали об обмане и хотят ее убить. Я отказался помочь ей, и после этого она позвонила тебе и сказала, что у нас с ней роман.

– Да, правильно.

– Одного не понимаю. Как виатикальные инвесторы узнали, что Джесси их обманула?

– Ну, наверное, кто-то сказал им.

– Кто?

– Да кто угодно.

– Нет, тут все не так просто. И не так много вариантов. Я не говорил. Джесси, естественно, тоже. И это не доктор Марш. Давай прикинем. Может быть, человек, которому я доверял целиком и полностью?

Лицо ее оставалось невозмутимым, она лишь приподняла левую бровь.

– Боюсь, есть в жизни вещи, которых тебе так и не дано понять, – сказала она и шагнула к выходу.

Джек допил остатки виски. Оставалось утешаться лишь одним: душевное равновесие Синди он все же немного нарушил. Именно с нее началась вся эта трагическая история с Джесси.

– Синди! – снова окликнул он.

Она остановилась, на этот раз в голосе звучало раздражение:

– Что еще?

– Меня беспокоит еще одна вещь.

– Если есть что сказать, говори.

– Ладно, скажу. Все это очень дурно пахнет. Потому как мать твоя призналась и сидит в тюрьме. Но я сомневаюсь, что она убила Джесси Мерил.

Синди недовольно поморщилась.

– Что?

– Мотивы убийства стали для меня своего рода навязчивой идеей. Возможно, потому, что я – криминальный адвокат. Как-то не вяжется это убийство с Эвелин. Ведь больше всего на свете ей хотелось, чтобы ты нашла в себе мужество уйти от меня. Ничего более. И убивать Джесси ради этого не было необходимости. Мне кажется, ты нашла ее в ванной без сознания, но еще живой.

Синди промолчала.

– Ведь все было именно так, да, Синди? Мать пришла к нам в дом, заставила ее напиться, да так, что бедняжка вырубилась. И когда ты вошла в ванную, она была еще жива, верно?