Майкл Смит - Те, кто приходят из темноты

Личности, как верил Гэри, прячущейся в каждом из нас.

Немногим дано одержать верх над чужаком. Чтобы сохранить свой разум, чтобы не потерять свое «я», мы отчаянно отбиваемся от другой души, атакующей наше сознание. И когда что-то проникает сквозь воздвигнутую нами стену — дежавю, сон о тех местах, где мы никогда не бывали, странные представления о собственном теле, знание иностранных языков или владение музыкальными инструментами, диковинное желание оказаться совсем в другом месте и жить иной жизнью, — мы отбрасываем все это, заявляя, что человек никогда не был истинным хозяином своего разума.

Гэри даже предпринял попытку научного подхода. Это адаптация, писал он, и истинная причина того, что именно люди правят миром. В какой-то момент на плоских равнинах Африки или в холодных горах Европы наш вид извлек эволюционные преимущества, научившись хранить две души в одном теле. Душа современного человека не понимает этого, но способна принимать интуитивные решения — спасающие жизнь и помогающие пройти естественный отбор — на базе опыта, полученного в процессе прежних жизней вторгшейся души. Однако за это приходится платить немалую цену. Когда души находят способ мирно сосуществовать, тело функционирует успешно. Когда между ними разгорается конфликт, личность получает серьезные повреждения. Результат — сломленные люди, склонные к насилию и алкоголизму. Вот почему некоторые из нас страдают психическими заболеваниями, страдают раздвоением личности или просто не в состоянии взять себя в руки и жить в нашем мире.

И тогда на некоторое время душа где-то прячется, но потом возвращается, насильственно проникая в ребенка, в наших детей. А потом она ждет, копит силы, ее могущество растет, пока не наступает подходящий момент. «Почему мы ничего не знаем об Иисусе до тех пор, пока ему не перевалило за тридцать?» — спрашивает Гэри. Все дело в том, что именно к этому времени чужак обрел всю полноту своего могущества и был готов взять тело под контроль. Любая внутренняя угроза безопасности системы быстро уничтожалась — так, по мнению Гэри, Сальери поступил с Моцартом, когда последний разочаровался и начал оставлять некие намеки в своих записях, маскируя их под видом упоминаний о масонстве. Так почему же Иисус так и не вернулся, несмотря на свое обещание? Он заблудился на другой стороне, стал еще одной тенью среди тех, кого машина Билла Андерсона позволила бы нам увидеть, не будь она уничтожена.

И так далее.

Но и это еще не все. Слишком много слов, в которые трудно поверить, слишком много доказательств, чтобы они могли быть истинными. Я не знал, что думать о женщине, которая была моей женой, о причинах, вызвавших такие изменения в ней. Но я постоянно задавал себе вопрос, не помог ли я Гэри лелеять его навязчивые идеи, поделившись с ним своими мыслями, когда мы разговаривали на стадионе много лет назад. А если одно их моих дурацких замечаний терзало Гэри все эти годы, как смерть Донны, постепенно сводя его с ума? Я закрыл текстовый файл.

Последний файл на диске был еще одной фотографией. Когда она появилась на экране, у меня перехватило дыхание. На снимке был Гэри с Бетани. Ее платье украшал значок, сообщавший, что ей исполнилось два года, из чего следовало, что фотография сделана за несколько недель до ее гибели. В одной руке она держала большой кусок торта, а ее лицо и волосы были измазаны кремом — и она улыбалась своему отцу, а ее глаза сияли, ведь девочка смотрела на одного из двух людей, составлявших для нее весь мир.

Фотография была сделана в доме, со вспышкой, и получилась очень четкой. Я увеличил ее и вывел на экран правый глаз Бетани, а потом сидел и долго на него смотрел.

У нее действительно был шрам над правым глазом. Маленький шрам в форме полумесяца.

Я закрыл глаза и вспомнил, как вспомнил об этом Гэри, где я видел такой же шрам раньше.

Я отправился в город пешком. Мне пришлось идти по толстому слою снега. И каждый шаг отзывался острой болью в плече и шее. Впрочем, к этому моменту я уже привык к боли. Спасения от нее все равно не было.

Машин на улицах Берч-Кроссинга почти не осталось, но магазинчик Сэма работал. Я в одиночестве прошелся по рядам, бессмысленно глядя на вещи, которые мог бы купить. Моя рука потянулась к банке с квашеной капустой, но потом я сообразил, что и сам не понимаю, почему я ее всегда так любил. Я оставил банку на прежнем месте.

Когда я подошел к кассе, там меня ждал Сэм. Он молча сложил мои покупки в пластиковый пакет, но когда я направился к выходу, он заговорил:

— Если хочешь, я могу послать мальчика, чтобы он отнес покупки к тебе домой.

Я остановился и повернулся к нему. Я вспомнил, при каких обстоятельствах видел его в последний раз — на вечеринке в доме Бобби Циммерман. Едва ли я еще раз буду делать покупки в Берч-Кроссинге, подумал я, однако кивнул.

— Спасибо.

— Тебе нужно беречь плечо, — сказал он.

Я размышлял о том, что означают его слова, пока брел по снегу домой. И тут я заметил, что ворота широко распахнуты, а на подъездной дорожке видны следы шин.

Рядом с внедорожником стоял автомобиль, которого я прежде никогда не видел. Я вошел в дом и поднялся по лестнице на второй этаж.

На диване сидел мужчина.

Я вернулся на кухню. Налил себе чашку кофе — на обратном пути я успел сильно замерзнуть. С чашкой в руках я вернулся в гостиную. Мужчина успел налить себе кофе до моего прихода, чашка стояла перед ним на столе.

— Чувствуй себя как дома, — сказал я.

— Ключи, — сказал Шеперд, кивая в сторону стола. — Розе они больше не понадобятся.

— Зачем пришел?

Он засунул руку под пальто и вытащил мой пистолет и мобильный телефон и положил их на стол. Рядом легла обойма.

— Как плечо?

— А как ты думаешь?

— Ничего личного. Ты выглядел как человек, который может встать на моем пути.

— Ты убил моего друга.

— Я уже сказал, ничего личного.

— Ты второй человек, который выразил беспокойство относительно моего плеча.

— Полагаю, ты уже понял: этот город — одно из таких мест. Резиденция.

— Я начинаю это понимать. Я случайно попал к соседям на вечеринку, предшествующую встрече. Интересно, много таких городов?

— В этой стране только два. Таких людей существует довольно мало.

— Но кто же они?

— Похоже, Роза изложила тебе сомнительную версию. Она любит пошутить. Они образуют некий клуб, мистер Уолен. Как масоны. Или ротарианцы. [36] Ротарианцы — члены «Rotary International», международной организации, объединяющей представителей свободных профессий, делового мира и власти. Богемская роща. [37] Богемская роща — территория в Монте-Рио (штат Калифорния), принадлежащая частному мужскому клубу искусств («Богемский клуб»). Начиная с 1899 года здесь в июле ежегодно проводят отпуск влиятельные личности США. Удачливые люди, связанные круговой порукой. Некоторые из них любят придавать происходящему мистический оттенок. Однако это ничего не значит. Как Санта-Клаус в качестве предлога для получения подарков на рождество. Ничего более.