Роберт Кормер - После Шоколадной Войны

- Ладно, Баунтинг, - сказал Арчи. - Что у нас сегодня?

Речь Баунтинга не вызвала никакой реакции у Оби, которого вообще не интересовало происходящее в этой дурацкой комнате с заглушенными окнами около гимнастического зала, где «Виджилс» проводил свои собрания. Он был вместе с Лаурой Гандерсон, где-то не здесь. Они ехали по шоссе к Монт-Ватчусаом. Был солнечный весенний день, и они поднимались в горы. Он помогал ей преодолеть скалу, показывал рукой, как ей обойти камни. Ему было недостаточно ласково коснуться её рукой, хотя она не оценила бы это как должное. Только в особом случаи она могла прижаться к нему и расплыться от ласки, ради чего только и жил Оби, посвящая этому каждое мгновение своего сознания.

- Ты с нами, Оби? - спросил Арчи, в его голосе как всегда был холод, и как всегда полное отсутствие эмоций. И всё всегда выглядело так, будто бы использовав твоё имя он сделал тебе одолжение.

- Я здесь, Арчи, - ответил Оби, неохотно оставляя тёплый и мягкий след Лауры.

- Иди сюда, Баунтинг, - позвал Арчи.

В этот момент Оби увидел тетрадку в руках у Баунтинга. Вздрогнув, он проверил карман своей куртки, чтобы быть уверенным в том, что его тетрадка на месте. Тетрадка Оби была легендой «Тринити». В ней были не только задания, замышляемые Арчи, а ещё и всё, что можно было бы узнать о любом учащемся этой школы - разного рода информация, не имеющаяся в официальных бумагах. Теперь Оби видел Баунтинга с его собственной тетрадкой и был несколько удивлён, но это не переворачивало вверх тормашками всю его жизнь, как незадолго до того его встреча с Лаурой Гандерсон, которая полностью изменила всё в его глазах. Но позволить Баунтингу иметь собственную тетрадь?!

Баунтинг стоял с бодрым высокомерием, что было отличительным признаком «годовалого», что так ненавидел Оби. Большинство учившихся в этой школе уже второй год были именно такими. Они теряли робость новичков и вместе с тем ещё не приобретали хладнокровия старших. Им была присуща самоуверенность, и вера в то, что школа, как и весь этот мир, существует для каждого отдельно. В их правилах было тут же занять освобождающееся место. Например, в данный момент в глазах у Баунтинга сиял триумф. Он зло ухмылялся, наверное, чувствуя превосходство над Оби. В ответ лёгкая улыбка Оби заставляла полагать, что при необходимости Баунтинг сможет общаться с ним. Но, не смотря на сладость присутствия Лауры в его жизни, он иногда ощущал вспышки ревности. Скорее не ревности, а чего-то ещё. Ревновать Лауру к «годовалому»? Ради Бога. Ненависть - может быть, но не к самому Баутингу. Возвращение его ненависти к Арчи, а было ли это ненавистью, вообще? Он не был уверен. Он вообще не был уверен в чём-либо, что касалось Арчи.

- Посмотрим, что у нас на повестке дня, - выдал Баунтинг. - Каждый, кто подписался, затем сдержал своё слово, или уклонился. Большинство из вас знают, что всё это значит. Хотя и не от кого вам ждать другого дерьма…

- Баунтинг, Баунтинг, - развёл руками Арчи, словно отец, бранящий непослушного сына.

- Что случилось? - удивился Баунтинг.

- Твой язык.

- Что язык? - Баунтинг не только удивился, но и забеспокоился.

- Используемые тобою слова.

- Что слова? - его голос повысился ещё на пол октавы.

Арчи не ответил, выражая Баунтингу своё полное презрение.

- Ты имел в виду «дерьмо»? - недоверчиво спросил Баунтинг.

Арчи кивнул.

- Ты не соблюдаешь правил, Баунтинг. Ты используешь похабный язык. Ни-ни. Табу.

Неохотно соглашаясь, Оби качнул головой: «Это Арчи. Оставь его». Конечно же, не было никаких правил, связанных с языком. То, что так интриговало у Арчи, так это невозможность знать, что произойдёт в ближайший момент. Оби расслабился, приготовившись к ожиданию наслаждения игрой, которую затеял с Баунтингом Арчи. Он также знал, что он неизбежно был втянут в эту игру, и что со стороны Арчи его могли ожидать неприятности.

- Ты думаешь, что есть правила, касающиеся ругани? - спросил Баунтинг, его доверие начало быстро таять.

- Правильно, Баунтинг. Правило, которое обязывает не прибегать к похабному языку, не ругаться на собраниях «Виджилса», не упоминать имя Господа всуе, - в голосе Арчи сквозило издевательство. Арчи тряс головой, симулируя разочарование Баунтингом. - Эй, Оби, как долго действует у нас это правило?

- Шесть дней, - автоматически ответил Оби.

- Смотри, Баунтинг. Ты - парень амбициозный, хочешь сделать карьеру в «Виджилсе», но ты уже упустил новое правило.

Ещё двое других «годовалых» сидели неподвижно. Одним из них был рослый худощавый парень с выпученными глазами, его звали Харлей, и угрюмый увалень по имени Корначио, с испещрённым прыщами лицом. Они никогда раньше не видели, как на самом деле действует Арчи, и они, очевидно, тоже почувствовали угрозу. Ветераны «Виджилса» с удовольствием наблюдали за продолжением спектакля, осознавая вместе с Оби очередную внезапную импровизацию Арчи.

- Объясните Баунтингу, зачем мы иногда можем принять новое правило, Картер.

Картер это ненавидел. Как президент «Виджилса» он обычно не участвовал в таких играх, но всегда поддерживал правила, держа в руке молоток, ударяя им по деревянному ящику, используемому вместо стола, обозначая точки над «и» после каждой команды Арчи. Картер не одобрял психологических игр. Он предпочитал всё то, что можно было попробовать на ощупь, кулаками. Его трагедия заключалась в том, что в этом учебном году Брат Лайн запретил бокс. Картер возглавлял боксёрскую команду, а также и футбольную. Боксёрская команда была распущена, а футбольный сезон давно прошёл, на этот день он уже не являлся её капитаном, и он был известен в школе лишь как президент пресловутого «Вижидса». И, как президент, он был вынужден играть с Арчи в его игры и быть его чёрным ящиком со словами.

- Мы утвердили это правило, потому что нужно очистить атмосферу, - начал Картер, слова выходили легко и в большом количестве. И то, что он был боксёром, не значило, что он глуп. - Невозможно удалить всю эту дрянь, выбрасываемую из выхлопных труб машин. Но, наконец, мы можем держать воздух свободным от всякой нецензурной брани.

Арчи улыбнулся ему в угоду, и Картер возненавидел себя, когда осознал, что он попал в очередную его ловушку.

- И каждый, кто ругается, будет платить штраф. Правильно, Оби?

- Нарушивший правила... - начал Оби, он не спешил, ему нужно было взвесить каждую возможность и каждое слово. - …будет стоять голым на автобусной остановке в центре города у Монументального Парка в течение часа. - он кривлялся зная, что внезапная суровость на лице Арчи может быть мерзким наказанием.

- Правильно, - сказал Арчи и посмотрел на Оби с отвращением. - Допустим, Баунтинг, это достаточно мягкое наказание. И это, потому что на самом деле что-либо более суровое мы прибережём для другого проступка. Это будет приятным сюрпризом для того, кто ругнётся в следующий раз.