Джеймс Паттерсон - 8-е Признание

Нет худа без добра.

Любимица положила десять долларов на стойку и, забрав свой ирландский кофе, вернулась обратно в ВИП-зал. Там на бильярдном столе в бронзовом гробу лежал Оливер Маккензи — скоропостижно скончавшаяся рок-звезда и ее бывший парень.

Ее любовь к Маккензи длилась шесть месяцев или двадцать семь лет — зависит от того, как считать, — однако закончилась весьма печально несколько дней назад.

Все псу под хвост. Она до сих пор совершенно не могла понять почему. Она любила его, его настоящего: парнишку с впалой грудью, страдающего плоскостопием, одновременно крутого и напуганного, такого же, как в детстве, когда он был просто Микки, а она — его другом.

Однако это для него ничего не значило, и доказательством тому являлась малолетняя бездомная наркоманка с татуировками на лице и кольцом в носу, «настоящая» подружка Маккензи, с которой он встречался все то время, пока Любимица встречалась с ним и узнала об этом последней.

Когда она застала их, Маккензи только взглянул на нее, словно говоря: «Брось. Посмотри, кто я. Чего ты ждала?»

Он даже не сказал: «Прости».

Глядя на обитый шелком гроб, Любимица вынуждена была признать, что выглядел Маккензи хорошо. Он выглядел чистым — в обоих смыслах. Она почувствовала, что в носу защипало, а глаза наполнились слезами, сердце сжалось от горя — то, чего она меньше всего ждала и когда меньше всего ждала.

Вытерев слезы ладонью, она положила ключ от его входной двери в нагрудный карман его кожаного пиджака и прошептала: «Выкуси, засранец!» Потом расписалась в гостевой книге и только затем плюхнулась на софу, чтобы понаблюдать за вечеринкой со стороны.

А что это была за вечеринка!

Ребята из его группы вдыхали кокаиновые дорожки прямо с бильярдного стола. В уголке совещался со своим менеджером Боно. Заскочил отдать дань уважения Вилли Нельсон. Вокруг несли всякий вздор о случившейся трагедии — люди, которых она знала всю жизнь, думающие, что знают ее, — но они были не правы.

Любимица закрыла глаза и стала слушать Джираза, ведущего вокалиста группы Маккензи. Он пел «Темную звезду». После аплодисментов Джираз со словами: «Как ужасно, что ты умер чертовски молодым, парень» — отсалютовал стаканом мертвецу.

Свет погас. Загорелись свечи. Все присоединились к Джиразу, запевшему «Ночной провал». Друзья и фанаты Маккензи думали, что его убили наркотики.

Но Любимица знала — наркотики здесь ни при чем.

Оливер Маккензи был убит.

Она это знала, потому что сама убила его.

Любимица сидела на полу бывшей детской, прислонившись спиной к стене. Сегодня она надела рукавицы сварщика и ботинки с металлическими пластинами на мысах, а в сумке лежала ее бесценная Рама. Через стену до нее доносились приглушенные выкрики супругов Бэйли.

— Свинья!

— Шлюха!

— Заткнись, заткнись, заткнись!

Эти тупицы даже не догадывались, что она сидит в темноте всего в трех метрах от них, выжидая, пока они натрахаются и уснут.

Она провела время с пользой — Любимица еще раз прошлась по основным пунктам своего Большого Плана. Она подготовилась. Она знала их привычки, знала квартиру, знала, как легче всего войти и быстрее выйти.

И она знала код сигнализации.

Это был хороший план, но у Любимицы также имелся план Б — на тот случай, если ее схватят. И у нее имелось достаточно решимости, чтобы сделать даже это.

По другую сторону стены Итан Бэйли обвинял свою жену в измене, и Любимица не сомневалась, что так оно и есть на самом деле. Иса была заядлой кокеткой, еще когда они вместе учились в частной школе Кэтрин Делмар Берке.

С тех пор Иса в полной мере овладела искусством обольщения. Но Любимица презирала ее не за это.

Все было серьезнее и началось в то время, когда жизнь Любимицы разбилась вдребезги — в десять лет она лишилась отца. Иса тогда на кладбище крепко ее обняла и сказала: «Я тебе та-а-ак сочувствую. Ты только не забывай, что я люблю тебя. Мы — лучшие подруги на всю жизнь».

«Вся жизнь» закончилась через пару недель.

Едва благосостояние отца уплыло к его настоящей семье, Любимица и ее мама словно вовсе перестали существовать. Никакой частной школы, занятий танцами и вечеринок по поводу дня рождения в «Сноб-Хилл». Любимица резко покинула изысканный круг обладающих всем сказанным и оказалась в мрачном и равнодушном обществе «пофигистов», к которому только и могла принадлежать незаконнорожденная дочь женатого мужчины.

Иса же в восемнадцать лет получила диплом, а в двадцать два вышла замуж за Итана Бэйли, надев на свадьбу, которую почтила своим вниманием вся элита Западного побережья, платье от Каролины Эрера, вышитое вручную. Дальше все шло как по маслу: двое умненьких детей, благотворительная деятельность и законное место на сияющем небосклоне высшего света.

Мама Любимицы говорила ей: «Уезжай отсюда, сердце мое. Начни все заново». Но у нее здесь были свои корни, и более глубокие и старинные, чем корни Исы с ее голубой кровью.

Так и началась жизнь Любимицы после падения: ее работа на чету Бэйли и им подобных, выгуливание их невротических собак, складирование их отвратительных шуб в охлаждаемый шкаф, рассылка приглашений их друзьям-снобам — людям, которые называли ее «Любимица» и начинали обсуждать, когда она могла услышать.

Долгое время она думала, что держит все под контролем.

Но если Оливер Маккензи ее чему-то и научил, так это тому, что ее «контроль» сильно преувеличен.

Любимица оглядела комнату, заполненную стеллажами с невероятным количеством абсолютно новой одежды и горами неоткрытых пакетов и коробок с дорогими вещами, купленными просто так.

Отвратительно. Упадок богатства. Золотой хлам самой высокой пробы.

Вопли из спальни прекратились. Любимица прижала ухо к стене, прислушиваясь к стонам и хрипам Бэйли. Иса выкрикивала: «О да, как хорошо, о!» — эти двое занимались тем, что они называли любовью. Слыша ее голос, Любимица еще больше хотела убить Ису.

Затем наступила тишина.

Любимица сжала ручку своей холщовой сумки.

Время пришло.

Любимица открыла дверь в спальню Бэйли и тут же нагнулась, так как мопсы Вако и Вальдо бросились к ней, фыркая и подпрыгивая. Она погладила их и приказала успокоиться, а потом наблюдала, как они отправились обратно к своим корзинкам под окном, повертелись и наконец улеглись.

Любимица стояла неподвижно и слушала ритмичное дыхание четы Бэйли, доносящееся с их огромной кровати, залитой лунным светом. Шелковые шторы слегка колыхались, своим шелестом заглушая учащенное дыхание Любимицы и шум проезжающих внизу машин.

Она видела, что Иса лежит на животе, нагая, под простыней тончайшей выделки и стеганым одеялом, набитым гусиным пухом; ее длинные темные волосы водопадом рассыпались по плечам. Слева от нее храпел Итан, наполняя комнату алкогольными парами.