Сидни Шелдон - Лицо без маски

— Он не вернется! — истошно закричала она. — Он никогда не вернется ко мне! — Стала биться, хрипя будто раненый зверь.

Вошли шестилетние близнецы. И началось сущее светопреставление. Джаду удалось успокоить детей и отвести к соседям. Затем он дал миссис Хэнсон успокоительное и вызвал домашнего врача. Когда удостоверился, что больше не нужен, сел в машину.

Увидев впереди на углу телефонную будку, Джад вдруг вспомнил, что обещал доктору Питеру Хэдли и его жене Норе приехать на обед. Но сейчас никого не хотелось видеть, даже их, самых близких друзей. Он остановил машину у тротуара, вошел в будку и набрал номер телефона. Ответила Нора:

— Ты опаздываешь! Где ты застрял?

— Нора, — сказал Джад, — прости, но, боюсь, сегодня ничего не получится.

— Ну нельзя же так, — заныла она. — У меня сидит сексуальная блондинка, которая умирает от желания познакомиться с тобой.

— Давай в другой вечер. Я, правда, не в форме. Пожалуйста, извинись за меня.

— Ох уж эти врачи! — фыркнула Нора. — Подожди, сейчас позову твоего приятеля.

Трубку взял Питер.

— Что-то случилось? — спросил он.

Джад помолчал.

— Просто тяжелый день, Пит. Завтра расскажу.

— Ты упускаешь роскошный скандинавский smorgabord. Это значит — красотку.

— Встречусь с ней в другой раз, — пообещал Джад. Он услышал торопливый шепот, потом снова заговорила Нора:

— Джад, мы пригласили ее на рождественский обед. Ты придешь?

— Мы обсудим это позже, Нора, — помедлив, сказал он. — А сегодня извини меня. — И повесил трубку. Надо было как-нибудь потактичнее положить конец Нориному сводничеству.

Джад женился на последнем курсе колледжа. Элизабет, сердечная, умная, жизнерадостная, тоже заканчивала учебу, специализируясь в общественных науках. Оба были молоды, очень любили друг друга и постоянно строили планы переустройства мира ради будущих детей. Но в первое же Рождество их совместной жизни Элизабет погибла в автомобильной катастрофе вместе с ребенком под сердцем. Джад с головой погрузился в работу и некоторое время спустя занял видное положение среди психоаналитиков. Но до сих пор сторонился шумных компаний в рождественские праздники. И как ни убеждал себя, что дальше так жить нельзя, все равно этот день принадлежал Элизабет и их неродившемуся ребенку.

Он вышел из будки и увидел девушку, ожидавшую, когда освободится телефон. Молоденькая, хорошенькая, она была одета в облегающий свитер, мини-юбку и яркий плащ. Он извинился за задержку. Девушка одарила его теплой улыбкой:

— Ничего!..

Но взгляд у нее был печальный. Он уже встречал подобные выражения глаз. Одиночество, стремящееся прорваться через преграду, которую человек сам невольно воздвиг.

Джад подсознательно догадывался, что обладает качествами, прельщающими женщин, но никогда особо не задумывался об этом. Да, пациентки влюблялись в него, и это скорее являлось помехой, чем удачей.

Он прошел мимо девушки, дружелюбно кивнул. А когда сел в машину и тронулся, заметил, что она смотрит вслед.

Джад повернул на Ист-Ривер Драйв, поехал по направлению к Меррит Паркуэй и через полчаса был на Коннектикут Тернпайк. Снег в Нью-Йорке превратился в грязное месиво, а ландшафт Коннектикута походил на волшебный пейзаж с рождественской почтовой открытки.

Он ехал мимо Вестпорта и Дэнбери, заставляя себя концентрировать внимание на асфальтовом полотне, стремительно уходившем под колеса, и на красоте зимнего пейзажа вокруг. Каждый раз, когда его мысли возвращались к Джону Хэнсону, он пытался освободиться от них. И гнал, гнал машину по дорогам Коннектикута. Только через несколько часов, весь в изнеможении, он повернул обратно к дому.

Майк, швейцар с красным лицом, который всегда улыбался, приветствуя его, был сдержан и явно чем-то озабочен. «Неприятности в семье», — подумал Джад. Обычно он останавливался поболтать со швейцаром о сыне-подростке и замужних дочерях, но сейчас было не до того. Он попросил Майка завести машину в гараж.

— Хорошо, доктор Стивенс…

Кажется, Майк хотел что-то добавить, но передумал. Джад вошел в дом. Бен Кац, управляющий, проходил через вестибюль, но, увидев Джада, неловко махнул ему рукой и поспешно юркнул в свою квартиру.

«Что это с ними сегодня?» — удивился Джад. — Или у меня нервы расходились?» — Он шагнул в лифт.

— Добрый вечер, Эдди.

Тот сглотнул и, потупившись, отвернулся.

— Что-нибудь случилось? — спросил Джад.

Эдди быстро-быстро затряс головой, но глаз не поднял.

«Господи, — подумал Джад, — еще один кандидат в пациенты. Дом буквально напичкан ими».

Лифт остановился, и Джад направился к своей квартире. Не услыхав, как закрылись дверцы кабины, обернулся. Эдди пристально смотрел на него. Джад хотел было заговорить, но Эдди поспешно нажал кнопку.

Джад подошел к двери, отпер ее и вошел.

Везде горел свет. В гостиной лейтенант Макгриви открывал один из ящиков. Из спальни выходил Анжели. От гнева у Джада потемнело в глазах.

— Что вы делаете в моей квартире?

— Вас ждем, доктор Стивенс.

Джад подошел и с треском захлопнул ящик, едва не прищемив пальцы Макгриви.

— Как вы сюда попали?

— У нас есть ордер на обыск, — сказал Анжели.

Джад недоумевающе смотрел на него:

— Ордер на обыск? В моей квартире?

— Здесь мы задаем вопросы, доктор, — заявил Макгриви.

— Но вы вправе не отвечать без адвоката. К тому же следует знать: все, что вы скажете, может быть использовано против вас, — добавил Анжели.

— Хотите вызвать адвоката? — спросил Макгриви.

— Мне не нужен адвокат. Я сказал вам, что этим утром одолжил Хэнсону макинтош и больше не видел его, свой макинтош, пока вы не пришли днем. Хэнсона я убить не мог. Все время у меня были пациенты. Это может подтвердить мисс Робертс.

Макгриви и Анжели обменялись взглядами.

— Куда вы поехали после нашего ухода? — спросил Анжели.

— К миссис Хэнсон.

— Мы это знаем, — сказал Макгриви. — Потом.

Джад ответил не сразу:

— Просто ездил.

— Куда?

— В Коннектикут.

— Где обедали?

— Нигде. Мне не хотелось есть.

— И никто вас не видел?

— По-моему, нет.

— Может быть, останавливались заправиться? — подсказал Анжели.

— Нет, — ответил Джад. — Не останавливался. Какая разница, куда я ездил вечером? Ведь Хэнсон был убит утром.

— Вы возвращались в кабинет после того, как ушли оттуда? — небрежно спросил Макгриви.

— Нет. Зачем?

— В него проникли посторонние.

— Что? Кто?

— Не знаем, — ответил Макгриви. — Я хочу, чтобы вы поехали туда и все осмотрели сами. Может быть, что-то пропало.

— Конечно, — отозвался Джад. — Кто вам сообщил?

— Ночной сторож, — сказал Анжели. — Вы держите какие-то ценности в кабинете, доктор? Деньги? Наркотики? Что-нибудь в этом роде?