Ли Чайлд - Джек Ричер, или Это стоит смерти

— Поезжай на юг, — сказал доктор.

Ричер закашлялся.

— Постарайся не дышать на меня, и на пациентку, кстати, тоже, — посоветовал он доктору.

Затем положил руки на руль, как будто пытался пристроить две бейсбольные перчатки на концы двух длинных палок. Когда они заняли свои места, сжал пальцы и вцепился в руль, стараясь уменьшить давление на плечи. Выехав с парковки, Ричер направился на юг. Вокруг царил кромешный мрак, и он ничего не видел, но знал, что едет по плоской земле, которая тянется во все стороны.

— Что здесь растет? — спросил Джек, чтобы доктор не уснул.

— Кукуруза, что ж еще? — ответил тот. — Кукуруза и снова кукуруза. Гораздо больше, чем нормальному человеку хотелось бы видеть.

— Ты из местных?

— Из Айдахо.

— Картофель.

— Лучше, чем кукуруза.

— И что привело тебя в Небраску?

— Жена, — сообщил он. — Она здесь родилась и выросла.

Они пару мгновений молчали, потом Ричер спросил:

— Что со мной?

— В каком смысле? — удивился доктор.

— Ты заявил, будто знаешь, что со мной. По крайней мере, физически. Валяй, выкладывай.

— У нас что, собеседование?

— Считаешь, что оно тебе не требуется?

— Пошел к черту! Я в полном порядке.

— Докажи.

— Я знаю, что ты сделал, — сказал доктор. — Только мне неизвестно, как это произошло.

— И что же я сделал?

— Ты перенапряг все, начиная от flexor digiti minimi brevis до quadratus lumborium , причем с обеих сторон, почти симметрично.

— Попытайся сказать то же самое по-английски, а не на латыни.

— Ты повредил все мышцы, связки и сухожилия, отвечающие за движения рук, от мизинца до двенадцатого ребра. Ты испытываешь сильную боль и неудобство, мелкая моторика отказывает из-за того, что все системы пострадали.

— Прогноз?

— Ты поправишься.

— Когда?

— Несколько дней. Возможно, через неделю. Попробуй принять аспирин.

Ричер продолжал вести машину, только слегка приоткрыл окно, чтобы из салона выветрились пары спиртного. Они миновали группу из трех больших домов, стоявших рядом друг с другом примерно в ста ярдах от двухполосной дороги в конце общей подъездной дорожки. Все три дома окружала деревянная ограда. Они были старыми, когда-то красивыми, по-прежнему крепкими, но какими-то неухоженными. Доктор повернул голову, посмотрел на них долгим суровым взглядом и снова уставился вперед.

— Ну и как ты это сделал? — спросил он.

— Что? — поинтересовался Ричер.

— Повредил руки?

— Ты же у нас доктор, — ответил Джек. — Вот и скажи.

— Я видел такие же симптомы дважды. После одного из ураганов во Флориде я отправился туда волонтером. Несколько лет назад. Я совсем не такой плохой, как можно подумать.

— И что?

— Людей, оказывающихся на улице во время циклона, скорость которого сто миль в час, либо несет вперед, либо они цепляются за изгороди и пытаются таким способом спастись. Противопоставляют сильному ветру вес своего тела. Все их мышцы подвергаются невероятному напряжению. И они получают травмы. Твоей, судя по виду, всего пара дней. Ты сказал, что приехал с севера. К тому же сейчас не сезон для ураганов. Могу побиться об заклад, что на этой неделе нигде в мире не было ничего подобного. Ни одного циклона или урагана. Поэтому я не знаю, что с тобой произошло. Но я хочу, чтобы ты побыстрее поправился. Честное слово.

Ричер промолчал.

— На следующем перекрестке налево, — сказал доктор.

Через пять минут они подъехали к дому Дунканов. Он был освещен снаружи, включая пару прожекторов, направленных на белый почтовый ящик, подписанный «Дункан», по одному с каждой стороны. Сам дом выглядел как восстановленная ферма, скромных размеров, но в безупречном состоянии. На лужайке зимовала трава и стояла древняя телега с высокими колесами со спицами и пустыми оглоблями. Прямая длинная дорожка вела к большому строению, судя по всему, сараю, оставшемуся от прежних времен, когда все делали на месте. Теперь он превратился в гараж с тремя дверями. Одна была открыта, как будто кто-то поспешно уехал.

Ричер остановил машину на дорожке, которая вела к передней двери.

— Твой выход, доктор, — сказал он. — Если она, конечно, еще дома.

— Она дома, — заверил его доктор.

— Тогда пошли.

И они выбрались из машины. Глава 04

Доктор взял с заднего сиденья кожаный чемоданчик и снова повторил свое выступление — иными словами, начал подниматься на холм, шагая по ровной дорожке; впрочем, на сей раз у него для этого имелись некоторые основания, потому что идти по гравию было совсем не просто. Однако ему удалось без посторонней помощи добраться до двери из старого дерева, выкрашенного блестящей белой краской. Ричер обнаружил медную кнопку и нажал на нее костяшкой пальца. Внутри раздался звонок, секунду ничего не происходило, затем он услышал медленные шаги по деревянному полу. Дверь приоткрылась, и он увидел лицо. Очень необычное: обрамленное черными волосами, с бледной кожей и испуганными глазами.

В следующее мгновение Джек разглядел платок в красных пятнах, плотно прижатый к треугольной ране, из которой мимо рта и шеи на блузку стекал алый поток; на шее у женщины Ричер заметил перепачканное кровью ожерелье из жемчуга. Блузка промокла до самой талии. Женщина убрала платок от носа, и стало видно, что у нее разбиты губы и кровь на зубах. Из носа тоже, не останавливаясь, лилась кровь.

— Вы приехали, — сказала женщина.

Доктор дважды моргнул, с трудом сфокусировал взгляд, нахмурился и кивнул.

— Нам нужно на это взглянуть, — пробормотал он.

— Вы пили, — проговорила женщина, посмотрела на Ричера и спросила: — А вы кто такой?

— Я его привез, — ответил он.

— Потому что он напился?

— Он справится. Я бы не доверил ему операцию на мозге, но кровь он остановить в состоянии.

Женщина задумалась, кивнула, снова приложила платок к лицу и открыла дверь.

…Они прошли на кухню. Доктор был пьян в стельку, но задача перед ним стояла простая, а руки сохранили навыки, необходимые, чтобы сделать то, что требовалось. Ричер замачивал тряпки в теплой воде и передавал их доктору, который вымыл лицо женщины, потом надежно запечатал ноздри кусками ваты и соединил скобками разбитые губы. Анестетик справился с болью, и пациентка погрузилась в спокойное, потустороннее состояние. Сказать, как она выглядела на самом деле, не представлялось возможным. Ей уже не раз прежде ломали нос, это Ричер понял сразу. Но у нее была гладкая кожа и красивые глаза. Стройная, довольно высокая, хорошо одетая, явно не из бедных.

Как и сам дом — теплый, с полами из белых досок, пропитавшихся за сто лет воском; великолепная мебель, роскошные детали интерьера, приглушенные пастельные тона. На полках книги, картины на стенах и ковры на полах. В гостиной Ричер заметил свадебную фотографию в серебряной рамке, на ней была изображена более молодая и безупречная копия женщины, которой они занимались на кухне, и высокий, сухопарый мужчина в сером костюме, с темными волосами, длинным носом, блестящими глазами и самодовольным видом. Не спортсмен и не человек физического труда, не профессор и не поэт. Вероятно, бизнесмен. Что-то вроде исполнительного директора. В общем, из тех, кто проводит много времени в закрытом помещении, слабый, энергичный, но нерешительный.