Наталья Калинина - Ледяной поцелуй страха

Полина тихонько высвободилась из его объятий и села ровней. Похоже, немного пришла в себя, вон уже и щеки зарумянились.

— Я увидела в окно горничную…

Он выслушал ее молча, не перебивая — про эту женщину, которая ее сюда завела. И про нарезку из страшных фильмов, которые ей тут крутили. И только после того, как девушка замолчала, осторожно заметил:

— Полина, этот кинопроектор точно не мог показывать видео.

— Почему?

— Сама посмотри, — он подвел ее к аппарату. Пленки в кинопроекторе не было.

— Но как так может? — растерянно пробормотала Полина и провела пальцем по пыльной пустой бобине.

— Не знаю. Я верю, что тебя сильно напугали. Но не понимаю, как это осуществили.

Девушка погрузилась в задумчивость, оглядела аппарат, а затем сказала, что хочет уйти отсюда.

— Да, конечно! — спохватился Андрей и поспешно подхватил Полину под локоть, потому что ее вдруг качнуло.

— Ты в порядке?

— Да. Небольшая слабость. Но это, думаю, потому что я так сильно напугалась.

— Вот уж не думал, что твоя фобия — это «ужастики», — усмехнулся он.

Они вышли на улицу и направились к гостинице, где оставались Никита и Настя. И только сейчас, после того, как он уже нашел Полину, ему подумалось о сыне — все ли там в порядке? Андрей невольно прибавил шаг. Полину он, встревоженный ее слабостью, вел под локоть, хоть она и попыталась убедить его в том, что с ней все в порядке.

— Андрей… — сказала девушка, выходя из недолгой задумчивости. — Думаю, что ключевое слово — страх. Нас держат в страхе, причем играют на самых для нас сильных страхах. Твои страхи связаны с сыном. Настин страх — потерять любимого человека от страшной болезни, от которой умерла ее бабушка. Никитку напугали клоуном. Я не могу смотреть фильмы ужасов. И еще боюсь того, что никогда не смогу стать матерью.

Она посмотрела на Андрея с вызовом: как он воспримет ее слова, не станет ли сочувствовать и рассказывать, что при современном уровне медицины не стоит делать такие категоричные заявления, что они с женой прошли через похожую ситуацию… Он понял ее и просто кивнул. Полина едва заметно с облегчением выдохнула.

— У Геннадия… — продолжила она и задумалась над тем, какой главный страх мог быть у парня. Андрей мысленно чертыхнулся про себя, вспомнив, что Полина еще не знает о случившемся. Стоит ли ей говорить сейчас? Но, рассудив, что она так или иначе узнает, и что это ей даже надо знать — уровень нависшей угрозы, — решился.

— Полина, Геннадий погиб.

— Что?! — встрепенулась она и остановилась. Испуганно распахнутые глаза, потемневшие, на фоне бледной кожи и светлых волос, показались ему двумя пропастями.

— Как это случилось?

Андрей кратко рассказал и добавил:

— Похоже, у него и правда была алкогольная непереносимость. Или, что подозреваю я, водка оказалась отравленной.

— Его убили?!

— Не знаю, Полина. Может, просто несчастный случай, может — отравили.

— Бред какой-то. Не могу поверить.

— Но тем не менее это так.

— Я хочу его увидеть!

Андрей замялся, а затем мягко, но твердо сказал:

— Не стоит. Ему уже не поможешь. Наша задача сейчас — выйти отсюда как можно скорей. Чтобы не оказаться на его месте.

Полина смотрела на него, словно не соглашаясь. Андрей вновь взял ее под локоть и повел к крыльцу.

— Пойдем, Полина. Там Никитка с Настей остались одни. И нам есть чем заняться. Я думаю, ты тоже думай. Без паники. Представь, что мы просто персонажи в твоей книге, которые попали в западню.

— И что мне завтра нужно сдавать рукопись, а развязка еще не придумана, — нервно усмехнулась она. — Хорошо. Какие у тебя мысли по этому поводу?

— Страх — верный способ контроля, исторически сложившийся.

— А еще это — сильная эмоция, с которой выбрасывается много энергии. И в данном случае мы отличные ее производители. Даже не фабрика, а целая электростанция. И вполне возможно, рядом с нами находятся «потребители». Своеобразные энергетические вампиры.

— Или монстры из Корпорации, — сказал Андрей и, перехватив недоуменный взгляд Полины, пояснил:

— Мультик такой есть, известный. «Корпорация монстров». Никита у меня его очень любит. Не смотрела?

— Что-то припоминается. Да, примерно это я и имела в виду.

Они подошли к его номеру, и Полина, оглянувшись на комнату Геннадия, тихо спросила:

— Он там?

— Да. Не надо туда заходить. Мы уже ничего не можем сделать. Его похоронами заниматься, как это цинично ни звучит, нет времени.

— Мне кажется, его могли убить для того, чтобы еще больше держать нас в страхе.

Андрей кивнул, соглашаясь с нею, и распахнул дверь.

Настя и Никита сидели рядышком на кровати, и мальчик что-то рассказывал девушке. Настя слушала его рассеянно, невпопад кивая головой. И когда Полина увидела подругу — бледную, растрепанную, заплаканную, напуганную, бросилась к ней и крепко обняла.

— Все будет хорошо, все будет хорошо… — шептала она ей. — Мы выберемся отсюда. Обещаю! Ну-ка, улыбнись, ты же всегда была в нашем дуэте позитивным полюсом!

— Я так была напугана твоей пропажей… Где ты была?

— Кино смотрела, — усмехнулась Полина. — Потом расскажу.

— Ты, наверное, не знаешь…

— Знаю, — перебила Полина, поняв, что подруга собирается сообщить новость о Геннадии. — Не будем сейчас говорить об этом. Нет других новостей? Из… Италии?

— Нет, — сникла Настя, и глаза ее вновь наполнились слезами.

— Ну-ну, не надо. Увидишь, все будет хорошо. Я почти уверена в том, что тебя просто напугали. Похоже, не стоит доверять тому, что здесь происходит. Когда кинопроектор без пленки показывает тебе фильм, это заставляет усомниться в том, что ты на самом деле видел кадры на экране, а не просто поверилв то, что их видишь.

— Галлюцинации? — поднял бровь Андрей.

— Что-то вроде того.

— Погодите, погодите, — Андрей заходил по комнате, не замечая окликов сына, который изо всех сил старался привлечь к себе его внимание. — Ну, допускаю, что-то могло быть чистым видением. Галлюцинацией, если хотите. Но что-то — нет! Те же могилы. Они, хоть и оказались бутафорскими, существовали. А вот на самом ли деле Полина видела кадры на экране или в своем воображении — это уже другой вопрос. Как и получила ли сообщения Настя или поверилав то, что их получила? А эта история с клоуном… Мы с Никитой видели в темноте светящиеся глаза и слышали хохот, но когда я включил свет, куклы не оказалось. Все это заставляет меня думать, как и Полину, что все это оказалось галлюцинациями под воздействием какого-то фактора.

— Погоди… — вскочила на ноги Настя, из всех его рассуждений услышав только то, что ее больше всего волновало. — Если это так, значит, и мой Франческо не болен вовсе?

— Скорей всего, так, Настя, — кивнул Андрей.