Светлана Алешина - За тех, кто в морге (сборник)

Мы проехали в молчании два квартала, и я сдалась, кивком продемонстрировав свою слабость и отход от принятого ранее решения явить миру всю несказанную стервозность своего характера. К сожалению, вынуждена признаться, что это мне далось легко, за что я была наказана, причем очень скоро. Но обо всем по порядку.

Мы подъехали к нашему городскому цирку, и то ли черт меня дернул, то ли воспоминание о вчерашнем происшествии, то ли Маринка своими дурацкими флюидами — а других у нее и быть не может — так повлияла на меня, что я, вместо того чтобы продолжить, как было положено, движение по прямой, решила сэкономить несколько минут: мне не захотелось дожидаться, когда рассосется автомобильная пробка впереди, и я лихо свернула направо, на маленькую улочку, идущую вдоль задней стены цирка. Дорожка здесь была узкой, предназначенной только для одностороннего движения, и улочка выходила на соседнюю улицу, параллельную той, с которой я так удачно удрала.

Точнее говоря, мне показалось, что я поступила хитро. В самые первые секунды после поворота я пребывала в этом блаженном заблуждении, пока качающийся впереди меня длиннющий «КамАЗ», за которым я, собственно, и свернула, вдруг остановился.

Сперва я подумала, что эта металлическая дура сразу же, ну или почти сразу, начнет движение снова, но оказалось, что ей срочно понадобилось разгружаться. Я тоже затормозила, похвалив себя за предусмотрительное соблюдение дистанции. К «КамАЗу» подбежали несколько грузчиков в зеленых куртках с трафаретными надписями на спинах «Цирк» и быстро распахнули двери кузова. Оказавшись запертой спереди, я оглянулась назад, надеясь побыстрее вырваться из ловушки, в которую сама себя и загнала.

В этот момент я почувствовала резкий удар по машине сзади и успела только взгляд поднять и увидеть, что в мою «Ладу» вписалась зеленая «десятка». Инерция удара толкнула меня вперед, ремни безопасности дернули назад, и я, проглотив свой собственный крик, бессильно повисла, будучи притянутой к спинке сиденья.

Моя Маринка, считавшая ниже своего достоинства фиксироваться какими-то там плебейскими ремнями, стукнулась лобиком в стекло, ойкнула и сползла вниз под сиденье. Как оказалось, это была наилучшая позиция в той ситуации, которая сложилась вокруг нас.

Из «десятки», так грубо пнувшей меня, выскочили несколько парней с пистолетами и один с автоматом и устроили беспорядочную стрельбу по грузчикам, вытаскивающим узлы и коробки из «КамАЗа». Те предпочли не принимать участия в этом хреновом боевике и бросились кто куда. Из дверей здания цирка выскочили несколько омоновцев, очевидно охраняющих это здание, и тоже повыдергивали оружие.

Когда я все это увидела, то постаралась быстро, но тихо сползти вниз, просочившись сквозь ремни, и оказалась на полу «Лады» рядом с Маринкой. Никогда до этого я не думала и не знала, что на полу перед передними сиденьями так много места. Дай бог здоровья нашим конструкторам!

Стрельба закончилась так же резко и внезапно, как и началась. Навалившаяся тишина напугала меня еще больше, чем треск выстрелов. Маринка, похоже, испытала то же самое чувство и срывающимся шепотом спросила у меня:

— Сейчас бомбу бросят?!

Я промолчала, но на всякий случай улеглась поудобней, если так можно сказать. Послышался удаляющийся рев двигателя сзади, и потом все снова стихло.

— Кажется, они уехали, — прошептала я, не решаясь, впрочем, даже поднять голову.

Маринка промолчала, отдавая мне самой право проверить собственное предположение, и тут распахнулись обе передние дверки моей «Лады» и несколько мужских глоток проорали, как мне показалось, над самым моим ухом:

— Руки вверх! Не шевелиться!

Как будто кто-то собирался!

Сильные руки потянули меня вверх, потом дернули несколько раз, и я очутилась на улице, окруженная целой толпой омоновцев в масках и с автоматами.

— Оружие! Наркотики! Документы! — прорявкали мне, и я только носом повела в сторону своей сумки, как ее уже выхватили с сиденья и распотрошили.

Красная книжка редакционного удостоверения не произвела на бравых вояк никакого впечатления. Меня повернули лицом к машине и ощупали всю, причем довольно-таки грубо. Можно подумать, что таких, как я, этим ребяткам приходится обыскивать по пять раз на дню.

С другой стороны машины на меня смотрела Маринка, с которой поступили столь же бесцеремонно. Блин, кофейку неизвестного ей, видите ли, захотелось, заразе! Ну я ей еще устрою!..

Не знаю, сколько времени продолжалось все это безобразие около цирка, но в какой-то момент к нам подошел молодой парень в штатском и, вернув наши с Маринкой вещички, посоветовал уезжать с этого места, предупредив, что нас как свидетелей еще вызовут для дачи показаний. Пока он нам все это говорил, весь отряд ОМОНа куда-то рассосался, и если бы не ощутимая боль в шее, то можно было подумать, что мне все это привиделось и прислышалось, но, к сожалению, таких чудес на свете не бывает.

До редакции мы ехали в полнейшем молчании, переполненные впечатлениями и переживаниями. Маринка даже не вспомнила про свою «Арабику-как-ее-там», ради чего, собственно, мне и пришлось поехать именно к цирку, а не сразу на работу.

Когда мы приехали, Маринка поднялась в редакцию, а я немного задержалась рядом с машиной: только сейчас я получила возможность спокойно походить вокруг нее и осмотреть повреждения. Кроме смятого заднего бампера, двух отверстий от пуль в лобовом стекле и царапины на передней левой стойке, никаких повреждений не было заметно. Тяжело вздохнув о тяжкой доле, я тоже пошла на свое рабочее место.

Зайдя в редакцию, я сразу же поняла, что Маринка уже начала обрабатывать общественное мнение. Ромка, стоящий посередине приемной с открытым ртом и горящими глазами, выглядел ну прямо как памятник Христофору Колумбу, запечатленному в тот момент, когда тот узнал, что если он что и открыл, то никак не Индию, — открытый рот, вытаращенные глаза и волосы дыбом. Колумб, одним словом.

— Ольга Юрьевна!.. — воскликнул Ромка и заткнулся, напоровшись на мой мрачный взгляд.

Я поморщилась и посмотрела на Маринку, уже копошащуюся вокруг кофеварки.

— Во сколько это примерно началось? — задал мне вопрос Сергей Иванович, самый старый и опытный сотрудник нашей редакции.

Он сидел за компьютером и, судя по характеру вопроса, уже шлепал статью на тему покушения на главного редактора «Свидетеля». На меня то есть.

— Ой, не помню точно, Сергей Иванович! — отмахнулась я и тут же добавила: — Приблизительно в десять.

— Понятно, — Сергей Иванович опять защелкал кнопками клавиатуры.

Несмотря на некоторую взвинченность, я не смогла не удивиться профессионализму этого человека и тут же укусила свою секретаршу — ее, между прочим, всегда есть за что!