Array Коллектив авторов - Много добра, мало зла. Китайская проза конца ХХ – начала ХХI века

Учитель сделал вывод, что Дуаньдуань не понимает, что такое боль, против такого ребенка палка бессильна, и он ее отбросил.

На следующий день Кайхуа отвязала от себя веревку, а учитель Аймо вынес из класса стол и скамейку, он решил обучать мальчика письму во дворе. Ему показалось, что ребенку очень тяжело вот так стоять, вытянув шею. Он проговорил: «Вот скамейка, Дуаньдуань, посиди-ка», после чего мальчик и впрямь сел. Это озадачило учителя: можно ли считать, что Дуаньдуань послушался его, или неосознанно сел от усталости? В любом случае этот поступок вселял оптимизм. Аймо пододвинул стол поближе к мальчику, тот был не против, затем разложил на столе тетрадь и карандаши и сказал:

– Дуаньдуань, сегодня мы будем учиться писать.

Ученик все так же смотрел на флаг, подняв голову. Учитель написал в тетради цифру «один» и поднял тетрадь на уровень глаз мальчика, тем самым заслонив ему обзор. Дуаньдуань хотел отклонить голову, но вдруг его привлекла цифра в тетради, он задержал на ней взгляд, затем выхватил тетрадь и бросил на стол. Учитель тут же схватил карандаш и сунул ему в руку:

– Правильно, Дуаньдуань, напиши единицу и покажи мне.

Ребенок взял карандаш и вывел единицу, размером раз в двадцать больше написанной учителем. Цифра заняла всю страницу в тетради, но учитель был бесконечно рад: неужели Дуаньдуань начал писать?! На самом деле он вовсе не писал, а нарисовал флаг, учитель понял это полминуты спустя. Вероятно, мальчик по-своему понял подсказку учителя, подумав, что это флагшток, и нарисовал свой такой же, а затем дорисовал полотнище флага. Учитель вовремя сдержал гнев: что поделать, Дуаньдуань все-таки не такой, как все. В тот день он изрисовал всю тетрадку флагами, они были прямоугольными, и ничуть не похожи на колышущееся в воздухе знамя. Это был флаг, живущий в сердце Дуаньдуаня.

Когда Кайхуа пришла забирать сына, учитель показал ей тетрадь.

– Это вы учили его рисовать?

– Нет, это он сам.

На ее лице мелькнула радость, но тут же погасла и сменилась печалью:

– Эх, он только и знает, что флаг рисовать.

– Главное, чтобы ему нравилась тетради и карандаши, тогда у нас есть надежда, вдруг он станет художником?

Вернувшись домой, Дуаньдуань нашел палку и принялся рисовать флаги на земле, сначала нарисовал много маленьких, затем один огромный, почти в полдвора. Мог бы и во весь двор размахнулся, да не позволила веревка, привязанная к дереву. Он покружил вокруг столба, но до дальнего угла было не дотянуться. Поэтому он додумался, чтобы отвязать веревку. После того как Ли Муцзы, его отец, бросил их с матерью, у него появилась привязь, и все эти годы она лишала его свободы. Но только сегодня ему пришла в голову мысль отвязать ее.

Освободившись, Дуаньдуань приступил к реализации своего грандиозного плана. Теперь флагшток начинался у порога дома и тянулся до восточной стены двора, одна из сторон флага брала начало у восточного кончика флагштока и заканчивалась у северной ограды, затем линия разворачивалась на юг и охватывала еще полдвора.

Кайхуа вышла из дома и увидела, что мальчик, наклонившись выводит длиннющую линию. Заметив, что на поясе у него нет веревки, она тут же подбежала и вновь привязала его к столбу крепким узлом. Дуаньдуань не смог его развязать и издал почти что волчий рык, Кайхуа все же была довольна, что он научился отвязывать веревку – как-никак сам додумался.

Учитель Аймо сделал два флажка из бумаги красного цвета, а на доске нарисовал один большой флаг. Один флажок он держал в руке, а другой вставил в щель на парте. Флажком в руке он завлек Дуаньдуаня в класс и заставил мальчика сесть за стол. После этого он помахивал флажком, чтобы прилечь внимание ребенка к доске, на которой на фоне флага были написаны три иероглифа «человек», «рот», «рука». Дуаньдуань часто с удовольствием вытаскивал флажок из щели в парте и держал в руке, взгляд его перемещался с флага на доске к флажку в руке учителя. Им учитель указывал на иероглифы на доске и давал пояснения. Дуаньдуань молча смотрел на флаги. Через несколько дней учитель стер с доски первые три иероглифа и написал иероглиф «флаг», после чего флажком в руке указал на него и объяснил мальчику, как его надо читать. Дуаньдуань и впрямь произнес это слово вслед за ним. В первый раз учитель не поверил своим ушам, полагая, что ученик всего лишь автоматически повторяет слово, как было несколько дней назад, тем не менее мальчик повторил за ним это слово несколько раз, отчего в сердце учителя распустились цветы. Он быстро подписал рядом иероглиф «страна», и получилось сочетание «государственный флаг». Дуаньдуань прочел вслед за ним, четко выговаривая именно эти два слова. Учитель возликовал! Затем он подписал еще несколько иероглифов, и получилось сочетание «красный флаг с пятью звездами». Дуаньдуань и его смог прочесть вслед за Аймо. Он и вправду все исправно повторял! Эх, старость, старость… Аймо вдруг, как ребенок, начал выплясывать перед доской и громко смеяться.

В тот день, не дождавшись прихода Кайхуа, он сам отвел мальчика домой – так велико было его желание поскорей рассказать матери о том, что он разыскал тот самый ключик от двери, за которой был заперт Дуаньдуань. Вне себя от счастья, Кайхуа отварила учителю яйца в сладком сиропе, он все съел и подарил женщине маленький флажок, добавив, что, получив его, ребенок больше не будет биться головой об стену и грызть пластик, а еще добавил:

– Попробуй-ка отвязать веревку.

Но Кайхуа не решилась это сделать, а ее сын действительно больше не пытался бросаться на стену и грызть пластиковые изделия. Учитель Аймо учил его произносить разные выражения со словом «флаг», а также показывал, как их правильно писать. Вернувшись из школы домой, ребенок тут же принимался, сидя за столом, рисовать флаги, повторять выученные словосочетания и писать их. Учитель вверху страницы его тетради писал ряд иероглифов, но Дуаньдуань записывал их измененными до неузнаваемости. Аймо порой очень скучал по своим бывшим ученикам Му Сяоци и Сунь Фэю и говорил матушке-наставнице:

– Вот было бы хорошо, если бы эти двое взяли шефство над Дуаньдуанем!

Раньше он всегда разбивал учеников в классе на группы, те, кто писал хорошо, помогали тем, кто писал плохо, кто считал хорошо, вел за собой тех, кто был слаб в счете, рано или поздно отстающие наверстывали упущенное.

Персиковое дерево в школьном дворе, на котором висел кухонный нож, отцвело, на ветках завязались маленькие, плоды по форме похожие на соски девственницы. В школу пришли начальник отдела образования волости и директор центральной начальной школы с регламентной проверкой хода учебного процесса. Младшая школа деревни Муэрцунь продолжала работать после того, как вышло указание о закрытии всех деревенских младших школ в радиусе пяти километров от поселка. Уже пять лет она на бумагах считалась закрытой, не значилась в списке и была похожа на брошенную матерью сироту. Но все равно каждый год сверху являлись с проверкой и задавали кучу вопросов. Эти расспросы не значили, что потом для школы что-то будет сделано. Так, однажды проверяющие спросили учителя Аймо, есть ли у него какие-то трудности в работе, на что тот ответил, что со всеми трудностями может справиться, кроме одной – здание уж слишком ветхое. Он показал множество трещин на стенах, полагая, что это строение надо признать аварийным, а если его поддержат, он готов возвести новую глинобитную постройку. Посетители посмотрели на ужасные трещины и дружно согласились: