Нора Робертс - Орудие ведьмы – любовь

– Мог бы и обойти его стороной.

– Ты права. Но мне не захотелось обходить. Благодаря чему я теперь знаю, что самочка, которую я выбрал для Мерлина, ему идеально подходит.

Фин рассказал, как все было, принял из рук Брэнны чашку с чаем и стал раздумывать, не позволить ли себе еще сладкого.

– А он наглеет, – заметила Брэнна.

– Его наглости хватает только, чтобы говорить колкости. Собственно, в этом его сегодняшняя вылазка и заключалась. Он хотел спровоцировать меня на вторую атаку, а я подумал, что, лишив его этого удовольствия, нанесу ему куда более серьезный удар – по самолюбию.

– Он хочет, чтобы мы поняли: самая элементарная прогулка по лесу ни для кого из нас не будет безопасной, – согласилась Брэнна. – Говорит колкости – в расчете нас деморализовать. Обложить, чтоб мы не высовывались.

– Он более уверен в себе, чем раньше. Во всяком случае, мне так показалось.

– Дважды мы пускали ему кровь, даже больше, а в последний раз были очень близки к тому, чтобы его прикончить.

– Но не прикончили, – подхватил Фин. – Он всякий раз исцеляется. И он знает, что нужно лишь добраться до своего логова и зализать раны. Знает, что он может вновь и вновь вступать с нами в схватку, и готов возвращаться до бесконечности. Когда игрок азартен, он рассчитывает, что настанет день – и удача отвернется от соперника. Опять вопрос времени, Брэнна, а временем пока распоряжается он.

– Он убежден в своей непобедимости. Точнее – в непобедимости того, что в нем заключено. Но я над этим работаю.

Она подошла, постучала пальцем по тетради.

– Я позвонила отцу, он позвонил кое-кому еще, и теперь я разработала состав, который, мне думается, позволит взять этого демона. Параллельно я работала над текстом заклятия. Но нам нужно имя. Боюсь, если мы не призовем демона по имени, ничто не сработает. Это подтверждают и люди, с которыми консультировался отец.

Фин взял себе третье печенье и, подойдя к ней поближе, начал читать из-за ее плеча.

– Сушеное крыло летучей мыши – лучше всего из Румынии? Это из Трансильвании, что ли? Где жил граф Дракула?

– Да. Говорят, лучше всего оттуда.

– Шерсть из хвоста стельной самки яка. – Фин повел бровью. – Глаз саламандры и песий язык не класть. Ну, извините, ребята, – с легким галантным поклоном обратился он к Катлу и Багсу.

– Ты можешь сколько угодно насмешничать над шекспировскими ведьмами – а это все оттуда, между прочим, – но я руководствовалась лучшими источниками, какие смогла отыскать.

– Аконит, ягоды белладонны – растолочь. Настойка амазонской бругмансии – ее еще, по-моему, называют «трубы ангела»? Лепестки армянского болиголова, сок манцинеллы. Что-то из этого мне известно.

– Это все яды. И все – природные. Некоторые из них мы использовали в составе зелья, которое делали для Кэвона, но среди этих ингредиентов есть совсем экзотические, с какими мне еще дела иметь не доводилось. Наверное, какие-то придется заказывать. Еще потребуется вода, освященная служителем церкви, но это самое несложное. Связующим веществом остается кровь. Понадобится твоя. Твоя кровь, прядка волос, кусочки ногтей.

Фин пробурчал что-то нечленораздельное.

– Я уже начала прикидывать дозировку и сопроводительный текст. Насчет того и другого данные моих консультантов несколько расходятся, а слова-то в заклинании должны быть правильными и точными! От этого многое зависит. Если с зельем все сделаем как надо, оно должно выйти черным и густым. Оно не будет ни пропускать свет, ни отражать его.

Фин подошел и стал массировать ей плечи.

– У тебя тут все сковано. А ты должна быть не напряжена, а довольна. Расслабься, Брэнна, ты здорово продвинулась!

– Но это не прибавит нам шансов на успех, если мы неправильно выберем время, а в этом отношении я никакого прогресса не достигла.

– Я об этом размышлял. Возможно, Остара, весеннее равноденствие? [13]Мы пробовали летнее солнцестояние, поскольку это самый длинный световой день в году. Остара – тоже свет, момент перелома от мрака к свету.

– Я постоянно к этому возвращаюсь, все время ломаю голову. – Она запустила пальцы в прическу, нащупала и заново заколола выбившиеся из волос шпильки. – Но ничего убедительного на ум не приходит. А мы не имеем права ошибиться. Не исключено, что Остара – правильный выбор, просто все другие заботы застилают мне это.

Он развернул ее, продолжая массировать плечи.

– Можно попробовать составить заклятие и зелье с расчетом на Остару и посмотреть, как это все будет сочетаться. Конечно, при условии что нам попадется стельная самка яка.

Как он и рассчитывал, она улыбнулась.

– Отец сказал, он знает человека, который может добыть что угодно. Не бесплатно.

– Значит, заплатим. И начнем. У меня еще есть часок свободного времени, я помогу тебе с заклятием. Но вечером, мне кажется, ты могла бы и отвлечься, освободить голову ото всего этого.

– Ты так считаешь?

– Я думаю, ты должна сходить со мной поужинать. У меня есть на примете одно местечко, тебе оно очень понравится.

– Сходить поужинать? И что же это за местечко такое?

– Необыкновенное! Романтическое и элегантное, а еда – вообще пища богов. – Он намотал на палец прядку ее волос. – И ты могла бы надеть платье, в котором была на Новый год.

– У меня есть и другие платья, но в заведение, где подают пищу богов – приготовленную не мной, а кем-то другим, – я бы пошла в наряде Евы.

– Ну, если ты так хочешь… Правда, я бы предпочел созерцать тебя в наряде Евы без посторонних, после десерта.

– Финбар, у нас что, свидание?

– Вот именно. Ужин в восемь, но заеду я за тобой в семь, чтобы у тебя было время до еды еще полюбоваться городом.

– Городом? Каким еще городом?

– Париж называется, – ответил он и поцеловал ее.

– Ты предлагаешь нам слетать на ужин в Париж?

– На шикарный ужин в Городе Света.

– Париж… – повторила Брэнна и попробовала убедить себя, что это легкомысленно и глупо. Но не убедила. – Париж! – снова повторила она и сама поцеловала его.

– И как это было? В Париже? – уточнила Айона. – С тех самых пор нам так и не удалось поговорить об этом без мужиков.

– Это было чудесно. Прямо дух захватывает. Огни, голоса, еда… И вино, разумеется. На несколько часов перенеслись в совершенно другой мир.

– Романтично? – Айона завязывала изящные джутовые бантики на кусках мыла – пастельных оттенков и более ярких тонов.

– Да.

– Не могу понять, почему именно это тебя так беспокоит. – Она будто прочла ее мысли.

– Меня романтика не увлекает. Это коварная штука, она ослабляет решимость и туманит мозги. – Брэнна отмерила молотые сухие травы. – А я сейчас этим рисковать не могу.

– Вы же любите друг друга!