Томас Рид - Избранные произведения. Том III

— Питер Пайпер съел несколько острых перцев! [58] В оригинале: peter piper picked a peck of pickled peppers! — процитировала Корнелия, звонко и добродушно рассмеявшись.

— Именно! — воскликнула Джулия, раздраженная веселым равнодушием кузины к подобным поэтическим перлам. — Только благодаря такой несерьезной игре слов, легкой сентиментальности и болезненному тщеславию, которые сумели родиться у этих посредственностей, а затем были срифмованы в строфы и изданы, эти рифмоплеты и получили мировую известность, о которой ты говоришь. Впрочем, если учесть, что нет достойных кандидатов в поэты, я не удивляюсь, кого у нас считают лучшими!

С этими словами она приподняла свою изящную ножку и в порыве злости пнула ею бедного Теннисона, глубоко втоптав книгу во влажный песок!

— О, Джулия, ты испортила книгу!

— Эту книгу уже невозможно испортить! Никому не нужная бумага. Вон, в одной из этих симпатичных водорослей, выброшенных на морской песок, содержится гораздо больше поэзии, чем во всех этих ничего не стоящих книжках. Пусть лежит здесь!

Последние слова были адресованы Кеция, которая, проснувшись, наклонилась, чтобы поднять растоптанную книгу.

— Пусть она лежит здесь, пока вода до нее не доберется; пусть волны морские предадут забвению книгу, а волны времени сотрут память об ее авторе. Есть только один настоящий поэт в нашем мире…

В это время Корнелия встала на ноги, не потому, что ее задели слова кузины — просто волны Атлантики уже добрались до ее юбки. Она стояла, и морская вода стекала с ее одежды.

Художница сожалела о том, что ей пришлось прервать рисование; картина была лишь наполовину готова; и теперь ей пришлось сменить точку обзора, с которой вид был уже не такой замечательный.

— Ничего, не страшно, — пробормотала она, закрывая альбом. — Мы сможем прийти сюда завтра. Джулия, ты не будешь возражать против этого?

— Напротив, кузина. Это очень здорово, такое купание вне общества и без лишних церемоний. Я еще не получала большего удовольствия за все время пребывания на этом острове, на… на… острове Аквайднек. Таково, кажется, его древнее наименование. Сегодня, наконец, я пообедаю с аппетитом!

Кеция свернула купальные костюмы и увязала их в узел, вот, наконец, все трое уже готовы двинуться в обратный путь.

Теннисон все еще лежал, зарытый в песок, и злобный его критик не позволил забрать книгу!

Они направились обратно в гостиницу, рассчитывая подняться на утес тем же путем, которым они спустились сюда. Другого пути они не знали.

Однако когда они достигли скалы, которая нависала над бухтой, все трое неожиданно вынуждены были остановиться.

Они сильно задержались в бухте, и в результате дорога назад была перерезана потоком воды, нахлынувшей из-за прилива.

Вода была только несколько футов глубиной, и можно было еще преодолеть это препятствие. Но вода все прибывала, и достаточно интенсивно, так что вскоре могла охватить их с головы до ног.

Они видели все это, но пока не чувствовали серьезной опасности. Это было неприятное препятствие, и только.

— Нам надо вернуться назад, — сказал Джулия, поворачивая к бухте. Двое ее спутниц направились следом.

Однако и здесь они столкнулись с тем же препятствием.

Такая же глубокая вода, та же самая опасность, что волны накроют их с головой!

И, поскольку они стояли, выжидая, вода все прибывала, — преграждающее им дорогу водное препятствие становилось все глубже и опаснее!

Назад, к тому месту, которое они только что покинули!

Здесь также глубина потока заметно увеличилась — он поднялся более чем на фут после того, как они покинули это место. С моря дул легкий бриз, однако ветер постепенно усиливался.

Пересечь водное препятствие было уже невозможно: ведь никто из них не умел плавать!

Одновременно у обеих кузин вырвался крик отчаяния — чувство опасности, зародившееся у них некоторое время назад, теперь вырвалось наружу.

Крик подхватила темнокожая служанка, выглядевшая гораздо более испуганной, чем ее хозяева.

В панике они снова бросились назад.

Теперь уже не было никаких сомнений в серьезности их положения: с обеих сторон путь был отрезан!

Ужас охватил их при виде все прибывающей воды. Их взгляд устремлен к утесу, на котором они могли бы спастись, но ущелье, ведущее к нему, было недоступно.

Отчаяние овладевало ими при виде этого утеса!

Лишь одна надежда поддерживала их. Если вода не поднимется выше их роста и не затопит их с головой, они могли бы без опасений остаться на месте, пока не начнется отлив.

Беглым взглядом они осмотрели волны, грот и камни наверху. Не знакомые с морской стихией, они тем не менее знали, что волны поднимаются с приливом, после чего наступает отлив. Но как высоко поднимется вода? Им не было известно никаких признаков, которые могли подтвердить опасения относительно их участи или, наоборот, вселить надежду на благополучный исход.

Эта неопределенность была еще хуже, чем даже уверенность в грозящей опасности.

Встревоженные этим, девушки инстинктивно сжимали друг друга в объятиях, их громкие крики оглашали окрестности:

— На помощь! На помощь!

Их крик о помощи доносился до вершины утеса.

И услышал его тот самый джентльмен, который пришел сюда поохотиться; тот, кто совсем недавно слышал те же самые голоса совсем в другой тональности.

Покинув ущелье, он находился севернее Восточного пляжа; это был самый короткий путь к гостинице.

Он едва пришел в себя после неприятного происшествия, заставившего его совершить трудный обход; хотя его мысли больше были заняты не этим, а прекрасным лицом одной из двух прекрасных незнакомок, которых он увидел на пляже.

Это было лицо, которое имело смуглый оттенок.

Ее фигура также не выходила у него из головы. Его мимолетный взгляд на прелестную головку выше уровня моря, а на также линии фигуры, просматривавшиеся ниже, в полупрозрачной воде, произвел на него неизгладимое впечатление. Он так хорошо запомнил эту картину, что уже начал раскаиваться в своем порыве деликатности, заставившем его отступить за скалу.

Под впечатлением от увиденного он решил изменить свой маршрут, надеясь как бы случайно встретиться с прелестными купальщицами на вершине утеса.

Прошло однако немало времени, а девушки все еще не появлялись. Джентльмен видел сверху только пустынный пляж — несколько одиноких темных фигур, появившихся там, очевидно, спешили в гости к Нептуну.

Конечно же, обе эти русалки, сменив купальные костюмы на цивильные платья, давно ушли домой, в гостиницу. По крайней мере, так он думал.

Внезапно он понял, что его догадка неверна: где-то поблизости раздался крик, который повторился снова и снова!