Юлиан Семенов - Бриллианты для диктатуры пролетариата
- Название:Бриллианты для диктатуры пролетариата
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Худ. Лит.
- Год:1991
- ISBN:ISBN 5-280-01672-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Юлиан Семенов - Бриллианты для диктатуры пролетариата краткое содержание
1921 год. Уже существует организация, занимающаяся хранением драгоценностей – ГОХРАН. Но стало известно, что из России кто-то переправляет в Лондон и Париж золото, серебро и бриллианты. Где прячется валютное подполье? По каким каналам осуществляется связь с заграницей? Ясно, что начать надо поиски с Ревеля – перевалочной базы валютных контрабандистов…
Бриллианты для диктатуры пролетариата - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вам телеграмма, – равнодушно сказала девушка и протянула ему голубенькую бумажку.
Никандров разорвал полоску шершавой бумаги трясущимися руками и прочел: «Какой помощи вы от меня ждете? Отвечайте через месяц, сейчас я уезжаю в Берлин. Бленер ».
28. Дело, которому служат
Дверь трехкомнатного люкса открыл секретарь Маршана – громадный, жилистый Робер Вилла, полуитальянец, боксировавший в молодости за сборную Марселя.
– Кто вы? – настороженно спросил Робер.
– Доложите господину Маршану, что его хочет видеть по срочному делу брат его московского дяди…
– Какого дяди?
– Он знает.
– Позвольте обыскать вас! – сказал Вилла и, не дожидаясь разрешения, быстро, словно падая на Романа, провел ладонями по всем его карманам.
Маршан вышел через минуту: маленький, пухленький, видимо, после дневного сна, в шелковой старомодной пижаме, надетой поверх старого, кое-где заштопанного свитера.
– С кем имею честь? – спросил он.
– Я хочу говорить с глазу на глаз…
– Не вижу нужды. У меня нет секретов от моего помощника.
– Я – брат Якова.
– Какого Якова?
– Того самого… Шелехеса.
– У вас есть доказательства, что вы брат Якова?
– Да.
– Как вас зовут?
– Федор.
– Это вы служите в…
– Да, – перебил его Роман. – Это я там служу. Поэтому сделайте исключение и поговорите со мной наедине.
– Робер, мы поговорим в кабинете…
Когда они остались одни, Маршан, предложив Роману сигару из деревянного ящичка, спросил:
– Как Ося? Где он сейчас? В Питере?
– Вы прекрасно знаете, что Ося в Иркутске, – ответил Роман. – И чтобы нам побыстрее закончить все формальности – проверка мандатов и все такое прочее, – я захватил с собой несколько фотографий и мой паспорт, под которым я здесь живу как гражданин Бельгии… Я здесь работаю – вы понимаете, на кого я здесь работаю… Вот посмотрите, – и он положил перед Маршаном пачку фотографий и свой паспорт.
Маршан неторопливо достал из кармана своей тяжелой шелковой пижамы лупу, внимательно изучил фотографии – не монтаж ли, так же внимательно изучил паспорт и сказал:
– Но брат, вероятно, говорил вам, Федор Савельевич, что я далек от политики и в грязные авантюры никогда не влезал. Да и вы, думается, не станете менять профессию разведчика на зыбкое дело торговца бриллиантами…
– Господин Маршан, мой брат арестован ЧК.
– Боже мой! Когда?
– Неделю тому назад.
– Это серьезно?
– Боюсь, что да.
– Несчастный Яков… Но я не понимаю, за что его могли арестовать? Он же честнейший человек! Я убежден, что суд оправдает его! Я готов дать письменные показания в его пользу: мы соприкасались по работе до переворота, и ваш брат всегда отличался отменной честностью.
– Спасибо, – ответил Роман, – я признателен вам за столь лестную оценку деловых качеств брата, господин Маршан… Но дело значительно серьезнее, чем вам кажется… Якова арестовали из-за посылки Огюсту, – сказал он, достав из кармана пачку фотографий, сделанных судебным фотографом как материал, приобщаемый к делу, – здесь рукой Якова написан адрес… Вам этот адрес знаком?
– Нет, – ответил Маршан и перестал улыбаться той своей легкой, чуть насмешливой улыбкой, которая не сходила с его лица с начала разговора, – увы, незнаком.
– Тогда каким же образом я проследил маршрут Огюста к вам? Моего брата обвиняют в связях с вами, но конкретных данных в Москве нет: я их получил здесь сам, по своей инициативе…
– Тогда торопитесь. Надо отправить эти данные в Москву, их ждут ваши сослуживцы в ЧК, товарищ Шелехес.
– Их там очень ждут, – согласился Роман, – но, пожалуйста, на будущее – никогда и нигде не называйте меня по фамилии.
– Я избегаю совершать то, что грозит мне горем, но подчас забываю это делать по отношению к тем людям, с которыми меня сводит жизнь. Простите меня…
– Вы не всегда избегали совершать то, что вам грозит горем, Маршан. Вы понимаете, что, если ЧК получит данные о том, какие посылки Огюст получает для вас из Гохрана, вы станете уголовным преступником у себя на родине – по законам вашей, а не моей страны?
– То есть? – чуть поднял брови Маршан.
– Ну, если бы было доказано, например, что вам переправляют бриллианты из казначейства Великобритании? Это было бы дурно для вас?
– Дурно? Это был бы конец! Имени! Чести! Фирме! Но что я могу поделать, если я ошибался в человеке? Что я могу поделать, если Яков Шелехес оказался жуликом и посылал бриллианты из Гохрана мсье Огюсту – человеку, который несколько раз одолевал меня просьбами о странных сделках и которого я не велю пускать на порог – отныне и навсегда. Надеюсь, показаниям Вилла и моим нельзя не поверить?
– Можно не поверить…
– Нет. Нельзя не поверить, – легко усмехнулся Маршан.
– Можно, – упрямо повторил Роман. – Поскольку мой брат… в тюрьме и ему грозит гибель… поскольку обвиняют его в экономической контрреволюции, в том, что он срывал переговоры о покупке бриллиантов – в частности, вашей фирмой, – я предпринял свои шаги. Огюст больше не живет по своему адресу, а находится там, где мне это выгодно, мсье…
Маршан потер щеки, лицо его сделалось угрюмым и жестким, и улыбки на нем не было.
– Вы пришли шантажировать меня?
– Я пришел спасать брата.
– Вы избрали странный способ для его спасения. Зачем вам потребовалось изымать Огюста?
– Затем, чтобы он дал показания, когда, сколько раз и что именно он передавал вам от Яши.
– Эти данные совершенно достаточны для того, чтобы Якова Савельевича расстрелять… А если бы это было у нас, в цивилизованном мире, – гильотинировать.
– Разве я сказал, что собираюсь эти данные передавать в Москву?
– Не передавая их в Москву, вы нарушаете свой долг, вы преступаете закон и становитесь изменником.
– Вам очень хочется, чтобы я передал эти данные?
– Нет, мне этого не хочется.
– Правильно. Репутация в вашем деле – основа успеха.
– В вашем тоже.
– Вот и уговорились: вы не трогаете мой долг, а я – вашу репутацию. Теперь пропозиции ясны?
– Теперь – да. Но отчего вы не боитесь меня? Не меня, – он деланно улыбнулся, – а хотя бы моего телохранителя?
– А почему вы думаете, что я не подстрахован?
– Хорошо. Ясно. Чего вы хотите?
– Единственно одного – сохранить жизнь Якову. Его обвиняют не только в хищениях бриллиантов – это еще надо доказать; его обвиняют в том, что он мешал Наркомвнешторгу заключать сделки на продажу бриллиантов и находился в сговоре с вами – с самым мощным торговцем драгоценностями. Я хочу, чтобы вы завтра же посетили Литвинова и выразили удивление, отчего Москва не отвечает на три ваших письма, в коих вы предлагаете вступить в прямые переговоры с Наркомвнешторгом на взаимовыгодных условиях. При нашей бюрократии в версию трех писем могут поверить. Во всяком случае, в это удобно поверить, когда в Гохране взяты почти все оценщики.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: