Олег Мильштейн - Надежды и муки российского футбола

Ну разве что сборная Бразилии сможет собрать хорошую команду: ей все равно, какие еще дополнительные установки брать на себя. Они могут бегать и петь песни или читать стихи. Разумеется, это совершенно искусственная ситуация. Во всех других случаях ответ такой, какой есть.

Формирование мифов в массовом сознании? Я не думаю, что спорт вообще формирует мифы. Спорт дает человеку возможность освоить определенную правду и реалии жизни, но дает несколько одностороннее восприятие. Спорт открывает правду жизни, он показывает: вот смотрите: честное соревнование – побеждает сильнейший; смотрите правде в глаза; смотрите, как организована жизнь и – еще смотрите: жизнь – это жесткое соперничество.

Нужны правила, надо на них ориентироваться: вот человек добился успеха – а вот его забыли и выкинули. В этом смысле спорт напоминает правду жизни и способствует тому, чтобы человек ее усваивал. Но это особый тип усвоения, который дальше в практической жизни может быть не воплощен как что-то специальное и целенаправленно воплощаемое. Спорт, спортивное боление в некотором смысле самодостаточны. Они дают возможность человеку чисто компенсаторно пережить радость победы. Это вовсе не значит, что он дальше в жизни больше будет стремиться к победе, чем до этого, – наоборот, это его как бы немножко тормозит в этом стремлении.

Боление может дать человеку возможность почувствовать себя в ситуации равной борьбы, справедливого соперничества, что само по себе для любого, скажем, европейца привлекательно. Все-таки в него глубинно заложено чувство желательности такой жизненной правды, где каждый, если побеждает, то по заслугам. Помещая себя в ситуацию боления, он помещает себя в пространство, где работают более или менее демократические по сравнению с другими сферами его деятельности принципы – принципы честной борьбы. Это само по себе привлекает, вне зависимости от того, пережил он с любимой командой победу или нет. Но сказать, что он вооружается за счет того, что вот здесь сейчас пережил что-то очень серьезное, что он другим человеком уходит после игры со стадиона, что он становится более практически ориентированным, – нет. К зрелищу приводит скорее результат практической беспомощности – во многих вариантах, во всяком случае (во многих – не во всех). И практическая беспомощность не увеличивается за счет того, что ты побывал в пространстве справедливой борьбы и вместе с победителем пережил победу. Получается эффект наркотического характера.

Футбол и целостное представление о мире. Не знаю, мне в такой плоскости очень трудно рассуждать. Вообще, что есть целостное представление о мире?.. Нет, я не думаю, что на этот вопрос можно ответить. Даже если считать, что целостное представление о мире человек формирует с помощью науки, – а современная наука строго упорядочивает картину мира, – то по чисто социально-культурной, по ментальной раскладке это целостное представление о мире является лишь одним из вариантов представления о мироустройстве. Есть набор устоявшихся иде-олого-мировоззренческих комплексов. Каждый из них самодостаточен. Человек должен выбирать, и это трудно.

Сегодня вообще нет целостной картины мира, это нетипично для современного человека. Поэтому люди часто прыгают из картинки в картинку: сегодня я религиозный, завтра – нет; сегодня такая религия, завтра другая. Такая возможность есть, и она в целом благоприятна для самореализации. Но это внешняя сторона дела, потому что возможность действительной самореализации в такой ситуации, наоборот, значительно осложняется.

Наряду с наукой формой познания мира является искусство. Искусство дает синтез, потому что ты эстетически переживаешь ситуацию, а это есть вариант собственной гармонизации. Достижение истины делает то же самое, но это не значит, что у меня складывается картина в целом. При этом я беру часть картины мира и соединяю ее вокруг себя, понимая, что есть другое, чего я еще не соединил.

Конечно, можно, можно говорить об особой философии футбола. Можно говорить о философии любого вида человеческой деятельности. Да, философия футбола – это во многом определенный концентрат философии жизни современного общества. Она не является полностью этой философией в том смысле, что тематически она не покрывает всего спектра соответствующих проблем, но те проблемы и те позиции, которые она занимает, являются наиболее значимыми в массовом сознании. Не будем брать какие-то элитарные случаи. Здесь я так сказал бы: изменились люди за последние 10-15-20 лет – изменились и спортсмены. Это люди другой психологии, люди других интересов, люди с другими стремлениями, люди с громадным количеством собственных заблуждений – как все российские люди, так и российские футболисты. А дальше все выглядит так, что прежде всего материальный стимул даст мне удовлетворенность, смысл жизни и все прочее. Когда поколение современных спортсменов, как, скажем, и предпринимателей, пройдет свой путь от начала до конца и сменится поколение, они очень четко поймут (то есть они поймут по тому разочарованию, которое будут иметь в конце), что в очередной раз себя обманули, хотя сумели пожить и более богато, и более сыто, чем кто-то другой. Это какая-то часть иллюзии.

Жизнь устроена сложнее, и за свое упрощение всегда наказывает такого человека, который это упрощение принимает и дальше использует как сюжет собственной жизни. Поэтому философия российского футбола равна философии российского предпринимательства. А философия российского предпринимательства равна философии российской политики. В российской политике есть кардинальная проблема гражданского общества. Гражданское общество начинается тогда, когда экономическая власть отделяется от политической. Сегодня этот пункт является пунктом, почему гражданское общество еще не состоялось. Отсюда и несостоятельность российского футбола и его философии.

Футбол для России – это очень многое именно потому, что формирование массового сознания очень важно в современном обществе. Это один из показателей, один из каналов самоидентификации личности. У футбола это есть. Футбол дает возможность сопоставительных оценок себя по отношению к более широкому мировому сообществу и в этом смысле он способствует большому самосознанию человека достаточно широкого масштаба. Это безусловно положительно. Во всех этих качествах футбол, в принципе, может играть очень хорошую роль. Играет он ее или нет, зависит от того, насколько футбол состоялся в качестве игры достаточно культурной, цивилизованной, тонкой, насколько та внутренняя духовность, которая в принципе присуща футболу, действительно в полной мере реализовала себя в той развертке, которую мы на практике имеем. Поэтому потенциально это очень многое для России. Но фактически каждый раз нужно все-таки смотреть конкретно, чтобы суметь оценить адекватно состояние футбола в стране и его роль.