Дмитрий Минаев - Горный тролль.

Началась эта странная история до умопомрачения банально, прямо как у автора фэнтези, которому было лень заморачиваться над завязкой сюжета, отчего та свелась к незатейливому "поскользнулся, упал, очнулся, гипс". Впрочем, какая разница читателю, с какой фигни начинаются все эти истории про попаданцев, главное, чтобы дальше было интересно.

Честно говоря, я уж подзабыл порядком, с чего всё началось. Помню, мы после работы чего-то отмечали. Не скажу, что усиленно, но и не хило точно. Сначала на заводе, а затем в "Корнете". Потом я помог Серёге тащить сумки. А чего в них было? А-а, вспомнил, его же собственное барахло. Серега увольнялся. Это самое увольнение мы и отмечали.

В общем, помог я Сергею донести имущество до площади. Теперь ему прямо, подниматься на платформу, а мне направо, в метро. Пора прощаться. Тут моего коллегу неожиданно мотнуло в сторону. Эк его. Парень тут же выправился, как ни в чём не бывало. Что-то быстро его развезло, вроде выпили немного. Первую на пятерых, вторую на четверых. То с одними, то с другими… Не ведро же! А напарник как-то ухитрился "дойти до кондишина".

– Серёг, ты турникет-то пройдёшь, там же менты?

– А-а? Что? – мой приятель едва разлепил веки.

О господи! Да он чуть жив!

– На платформу, говорю, как? Тебя ж мигом загребут.

– А-а, мы туда, – он ткнул пальцем в темноту, – Там збора нет. Пшли.

Блин! И чего я тогда за ним поплёлся?! Друзьями мы никогда не были, так, просто знакомые. Тем более, что проработал этот парень с нами лишь несколько месяцев. Но вроде как неудобно бросать человека в беде.

Так я размышлял, пока весь обвешанный сумками взбирался по ступенькам на насыпь. Хотя, какая это лестница – две длинные доски с набитыми поперёк планками… изрядно залепленные грязью… по которым строители лазили вверх-вниз. Оглянулся. Серега стоял внизу, держась за забор, из стороны в сторону его мотало не по детски. Ну, ёж твою мать! Мне что, его в гору на себе тащить?!

Дудух-дудух-дудух! Прогрохотала мимо электричка. Я отшатнулся, отступив на самый край обрыва. Блин! Сейчас брошу все сумки и уйду. Обернулся, чтобы высказать приятелю всё, что о нём думаю. О, а он уже, слегка покачиваясь, стоит рядом.

– Ну, и куда теперь?

– Туда, – махнул рукой мой персональный Сусанин.

Без помощи двух парней, которые, так же как мы контрабандой влезли на платформу, Серёгу мне на неё вовек бы не затащить. А вот и электричка.

– Ребят, не скажете, эта идёт,… – не помню уже, куда было надо моему знакомому… то ли в Федосово, то ли Фаустово…

– Идёт.

– Слышь, Серёг.

Блин! Куда ж он делся! Ведь только что рядом стоял.

А темнотища на платформе, хоть глаза выколи. В центре фонари ещё горят, а с нашего края – нет. Ремонт. Вот и корыто стоит из-под цемента. Один из парней в него заглянул…

– Э, а это не твой друг?!

– Блин, Серёга, как же ты туда нырнул?

– Да вот, сел на край отдохнуть…

Не-е, ну прирождённый камикадзе.

Общими усилиями мы его выдернули из западни… хорошо ещё, что эта хреновина, которую он так облюбовал, оказалась пустой и сухой… везёт же некоторым! Я затолкал приятеля в тамбур, а парни закинули сумки. Ну всё, счастливого пути!

Я не сразу понял, что чего-то не хватает.

– Э-э, ребят, а где моя сумка?

– А мы все погрузили.

Блин! Она уже на пути в Федосово!

В последний момент запрыгнул в тамбур.

– Бум! – глухо захлопнулись за спиной двери.

А где Серёга? А-а, вот он.

– О-о, Вить, а говорил на метро поедешь.

Да, я не представился Виктор Перестукин… Нет, я не тот самый проклятый двоечник, и у меня нет кота, ни Кузи, ни Матроскина, никакого.

– Я б поехал, если б мог. Это что у тебя? – указал я на свой пакет.

– Сумка.

– А чья?

– Блин, не знаю, – абсолютно искренне удивился Серёга.

Изъял ценное имущество и проверил содержимое: рубашка, полотенце, а, вот и самое главное – справка с места работы о зарплате. Отец куда-то собирался с ней идти. Я чуть ноги по колено не стоптал, пока за ней ходил – то у этого подпиши, то у того.

– Слушай, Вить, а поехали ко мне. Деньги я получил, отметим.

– А-а-а, давай!

Прибыли мы в это Федосово… или Фаустово… без приключений. Даже билеты за всю дорогу никто не проверил. Дальше помню плохо, то ли по дороге зашли в магазин, то ли сначала завалились к Серёге домой, чтобы сгрузить сумки. Хорошо потом посидели… Спал на диване не раздеваясь, сил хватило только на то, чтобы до него доползти по стеночке.

На утро встал, голова бо-бо. Героически отказался… нет, вру грамм сто я всё-таки воспринял, иначе скорее был бы мёртв, чем жив. Серега начал курс реабилитации каким-то "Новым русским" или "Чёрным русским"… Ну, он-то дома, а мне туда ещё нужно добраться.

Я потихоньку топал к платформе, до которой было, если верить Серёге, было недалеко. Шуршание колёс по дороге. О! Менты, их то мне и недоставало. Однако, следуя каким-то своим соображениям, поскольку меня не шатало, и наутёк я не кинулся, стражи порядка, сперва притормозив, дали газу и были таковы.

Вот и шоссе, а за ним – платформа. Подождал, пока поток машин иссякнет, и перебежал на другую сторону. Теперь по тропинке вдоль кустов. Оглянулся по сторонам и свернул за ближайший слить воду с радиатора. Не экстремал, чтобы потом между вагонами трястись. Лучше сейчас.

Развернулся, глядь, а на тропке стоит какой-то непонятный мужик, как звездочёт из сказки про Красную Шапочку. Только вместо звезд на его чёрном балахоне какие-то загогулины и черепа. Сатанист что ли? На меня будто холодом повеяло. Чикатило вон тоже по посадкам шарился.

– Мужик, тебе чего надо?

А он так голову набок наклонил:

– Ну, вылитый тролль.

– От тролля слышу. Ты говори, чего тебе надо?

– Тебя то мне и надо.

Я провалился в кромешную тьму!

Последняя мысль была дурацкая:

– Блин, похоже, не довезу я справки.

Тьма отступила. Блин! Лучше бы она этого не делала. Меня куда-то тащили волоком. Вы бы видели кто.

Нет, я слышал, что люди допиваются до рогатых чертей или зелёных человечков. Эти двое ни на тех, ни на других похожи не были, но легче от этого не становилось. Почему-то.

Вот вы видели боксёра Николая Валуева… Нет, я против него ничего не имею, тем более, что рядом с этими образинами его черты лица смотрелись утончёнными и аристократичными, как у Брэда Питта или Тома Круза. Честно! Я не вру!

Так что у меня не осталось никаких сомнений. Всё! Пипец! Допился до ручки! Точнее до белки!

Бельчонок жареный, бельчонок пареный, бельчонок вышел погулять!

Твою мать!

Но едва я проникся мыслью, что всё вокруг мой горячечный бред, как тот, что слева наклонился ко мне: