Алексей Розенберг - Куншт-камера. Зал второй

– Шикарно! – сказала Анна Сергеевна, добродушно улыбаясь и потирая руки. – Ну что, интеллигентишко, целоваться будем?

Павел Игнатьевич испуганно сглотнул и немножко отодвинулся, скорее интуитивно, нежели с умыслом.

– Не боись, хлюпик! Сейчас табачку пыхну и зацелую тебя до звездей в глазах! – Анна Сергеевна закурила мятую папироску. – А может у тебя еще есть?

– Только бутылка вина, что я для вас купил… – Павел Игнатьевич вынул из пакета бутылку «Кагора» и виновато протянул Анне Сергеевне.

– Тьфу, леший, – Анна Сергеевна вырвала из рук Павла Игнатьевича бутылку и, ловко шлепнув по донышку, вышибла пробку. – Что ж ты сразу не сказал, что запивон есть? Не люблю я, правда, сиропчики эти слащавые, но да с тобой разве каши сваришь?

– Поразительно! – вновь воскликнул Павел Игнатьевич, наблюдая, как «Кагор» речным потоком исчезает в Анне Сергеевне. – Ей богу – это что-то запредельное!

– Да что ты раскудахтался? – Анна Сергеевна отбросила опустевшую бутылку в кусты и, привычно смачно отрыгнув, закурила еще одну папироску. – Поразительно ему… Видел бы ты меня, когда я по моложе была! Вот там – да, было на что поглядеть. А это так, остаточные навыки.

Павел Игнатьевич на секунду представил, что он мог бы лицезреть, случись ему встретить Анну Сергеевну на несколько лет раньше, отчего вздрогнул и отодвинулся еще дальше.

– Не боись Павлуша! – смеясь, крикнула Анна Сергеевна. – Лучше давай целоваться! Это же такая романтика, целоваться в парке на скамеечке под сенью лип!

Она попыталась привлечь к себе Павла Игнатьевича, яростно отрыгивая чудовищным перегаром, но тот, вдруг, в ужасе вскочил и бросился наутек.

Михаил Семенович плавал в глубинах озера и с помощью подводного ружья ловил рыбу.

Поскольку озеро было небольшим, а Михаил Семенович плавал уже достаточно долго, то количество рыбы в водоеме очень сильно сократилось, отчего приходилось прилагать небывалые усилия для ловли. Да и рыбы, кажется, уже узнавали Михаила Семеновича в лицо, и при его приближении весьма искусно прятались в корягах и закапывались в ил. Но это им мало помогало, так как Михаил Семенович был весьма опытный и искусный рыбак.

Пойманную на гарпун рыбу, Михаил Семенович сразу же потрошил и прямо на месте съедал.

Конечно, сырая рыба, да еще и без соли, штука совершенно не вкусная, но Михаилу Семеновичу ничего другого не оставалось: на глубине рыбу не приготовишь, а до берега не добраться, так как уже второй месяц поверхность озера была скована толщей льда.

– А вдарьте-ка его Максим Петрович!

– То есть как это – вдарить?

– Как? Обыкновенно! Ухватите чего потяжелее и задвиньте ему прямо в рыло!

– Да позвольте! Как же я так могу?!

– А что ж тут сложного? Вот, к примеру, кочергу эту ухватите и с размаху – шасть его по харе!

– Да как же можно кочергой-то???

– Нет, ну не устраивает кирпич, возьмите гаечный ключ, например. Или вот у вас давеча превосходную чернильницу малахитовую видел – красота, а не чернильница! И рожу ему расквасите, и вдобавок чернилами обольете! Он навсегда запомнит – гарантирую!

– Да что вы в самом деле-то? Не собираюсь я его чернильницей бить! Да я вообще не намерен бить его! Совершенно! С какой стати?

– Хм, ну как хотите. Дело ваше. Только потом не жалуйтесь!

– Когда это я жаловался?

– А вот посмотрим, Максим Петрович!.. Поглядим! А, в прочем, знаете? Я, пожалуй, сам ему вдарю!

– Да как вы можете?! Я вам не позволю, в конце концов!

– Так думаете – я вас и спрашивать буду? И не подумаю! Вот глядите-ка…

Максим Петрович выхватил из кармана массивный стальной кастет и со всего размаху залепил по своему отражению в зеркале…

– Вы, Анастасия Петровна, совершенно не умеете позитивно смотреть на вещи, – сказал Валентин Евгеньевич и, опрокинувши в себя стопку водки, хрустнул маринованным огурчиком, – И вследствие отсутствия этого позитивного видения, вы постоянно пребываете в упадочном состоянии духа, повышенной мнительности и вообще, зелены, извиняюсь, рожей лица.

Валентин Евгеньевич хлопнул еще стопочку водки и, закусивши соленым груздем, продолжил развивать свою мысль.

– Вот, скажем, я – я смотрю на вещи с изрядной долей оптимизма, и от этого всегда пребываю в прекрасном расположении духа. В любой неприятной ситуации я, вместо того, чтобы, простите, пускать слюни и впадать в уныние, всегда отыскиваю положительные моменты, и от этого ситуация становится не такой уж неприглядной. Даже больше скажу, иные неприятности неожиданно становятся весьма положительным делом. То есть, как видите, как на это дело смотреть, таковым оно и окажется.

Валентин Евгеньевич влил в себя две стопки водки подряд и, зажевав это дело селедочкой с луком, закурил папироску.

– А вы, Анастасия Петровна, своими пессимистическими взглядами на вещи способны даже хорошие и позитивные ситуации обратить в унылый кошмар, от которого хочется немедленно выпрыгнуть в окно или, скажем, застрелится. Вы умудряетесь выставить любое дело таким образом, что повергаете в депрессивное состояние не только себя, но и всех окружающих, включая комнатные растения, которые немедленно начинают чахнуть.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.