Морин Мартелла - Девушка хочет повеселиться

— Смените стакан и принесите мне другой, — хладнокровно заявила я.

Бармен насупил густые брови, смерил меня испепеляющим взглядом, и мы несколько секунд играли в «гляделки». Наконец он сунул в карман десять пенсов и ушел.

Прикончив вторую порцию виски, я по достоинству оценила крепкие напитки. Да, я продолжала оставаться бездомной и незаконнорожденной. Но мой выходной костюм начинал просыхать, а где-то в районе вытянутых пальцев ног начинало разливаться уютное тепло.

Может быть, мой мир вовсе не разлетелся на куски? Может быть, я все-таки сумею справиться с выпавшими на мою долю ударами судьбы? Может быть, для этого требуется только одно — положительный образ мыслей?

Фиона твердо верила в положительный образ мыслей. И расписывала его преимущества каждому, кто соглашался ее слушать. Возможно, я говорила бы так же, если бы могла лежать на пляже Варадеро и покрываться соблазнительным бронзовым загаром. Но достаточно малейшей дозы ультрафиолетовых лучей, чтобы я превратилась в чудовище с кожей свекольного цвета. О сексуальном шоколадном оттенке оставалось только мечтать.

Фиона обладала не только кожей, способной загорать без всякого труда. Она обладала и еще кое-чем. А именно — идеальным мужем. Возможно, в эту минуту он умащал ее каким-нибудь ароматическим маслом для загара. Или заказывал ящик «Куба либре».

Нельзя сказать, чтобы я ее ревновала. Мужчина был нужен мне меньше всего на свете. После Ноэля, который оказался самим дьяволом, я зареклась от таких глупостей и большую часть зимы провела у камина, в компании с Джейн Остин note 1.

Временами, когда настроение было особенно мерзким, я брала напрокат несколько видеокассет и позволяла себе хоть ненадолго унестись в иной мир. Мир, в котором распухшие лодыжки можно было спрятать под длинными и широкими юбками, а целлюлит еще не открыли. Я выключала свет, устраивалась у телевизора и утешалась каким-нибудь китайским блюдом, доставленным на дом.

А потом мне позвонил мистер Дидди, и даже лучшие блюда из ресторана Минь Вана утратили способность утешать меня.

Я потягивала виски и пыталась не слишком жалеть себя. «Энни, мысли положительно!» — твердо приказала я себе. К моему величайшему удивлению, это помогло. Тепло со ступней начало распространяться выше, достигло лодыжек и усиливалось с каждой секундой.

Так продолжалось до тех пор, пока не раздался тревожный крик бармена. Тут я очнулась и поняла, что из камина выкатилось горящее полено и что у меня плавятся колготки.

— Принести вам что-нибудь, мисс? На дорожку, — сочувственно предложил бармен, когда я шатаясь выползла из дамской комнаты. Из моей сумки свисали остатки колготок «Притти Полли».

— Еще одну порцию виски. Двойную, — бросила я. Он хотел что-то возразить, но при виде моего лица передумал, вернулся за стойку и уставился на поднос с грязной посудой.

Спустя несколько минут бармен вернулся и неохотно поставил передо мной виски.

— Знаете, у нас есть кофе, — сказал он.

— Кофе? — Я засмеялась. — Ты что, малый, с луны свалился? — спросила я в лучшем стиле голливудской звезды пятидесятых годов Мэй Уэст. Он тупо уставился на меня, а затем снова исчез за стойкой, оставив меня сидеть в углу и размышлять над своей разбитой жизнью.

— Дорогуша, мы скоро закрываемся, — потряс меня за плечо бармен.

— Что?

Он показал на большие часы над чисто вытертой стойкой.

— Уже одиннадцать. Пора закрывать. Хватит, леди и джентльмены. У вас что, домов нет? — процитировал он шутку из учебника для официантов.

Сидевший в паре метров от меня дюжий бородач хлопнул своего соседа по плечу, отчего тот едва не вылетел в псевдогеоргианское окно.

— Отличный ты парень, Мик!

Коротышка не без труда выпрямился. Его лицо блестело не то от пота, не то от количества выпитого.

— Меня зовут Симус! — возразил он.

— Нет, Мик, ты и вправду отличный парень! — Бородач заключил его в медвежьи объятия.

Именно за это я всегда ненавидела пивные. Нет, не за потные объятия — меня в них заключали не так уж часто, — а за то, что к закрытию все становятся твоими лучшими друзьями. Я никогда не могла привыкнуть к пьяной фамильярности между совершенно незнакомыми людьми. К странному стремлению раскрывать душу человеку, имя которого ты едва ли сможешь вспомнить на следующее утро. До сих пор я не позволяла себе попадаться в эту ловушку.

— Удачи тебе, Энни! Дорогуша, надеюсь, ты найдешь своих настоящих родителей! — донесся чей-то голос из зала.

— Спокойной ночи, Энни, держи хвост пистолетом! — крикнул еще один пьяный перед тем, как выскочить под дождь.

— Энни, пора домой. Не забыла, что завтра тебе предстоят поиски квартиры? — Бармен вернулся; его белый передник, испещренный пивными пятнами, напоминал карту мира. — Давай, я вызову тебе такси, — предложил он.

— О'кей. — Я услышала собственное хихиканье. — А что вызвать тебе? — спросила я, похлопав по Южной Африке.

Когда пришло такси, он буквально внес меня в машину.

— Томми, присмотри, чтобы с ней ничего не случилось, — сказал он хмурому таксисту. — Сегодня у нее был тяжелый день.

— Судя по ее виду, завтра ей будет еще тяжелее, — мрачно предрек таксист.

Я услышала, как кто-то издевательски рассмеялся. Может быть, это была я сама.

Меня разбудил какой-то глухой, но настойчивый стук. Прошло добрых две минуты, прежде чем я поняла, что стук доносится из моего черепа. Суббота начиналась неплохо. День, который я отвела на поиски квартиры.

Я сумела засунуть ногу в джинсы, и тут комната поплыла у меня перед глазами. Схватившись за спинку кровати, я поклялась, что если переживу этот проклятый день, то больше в рот не возьму спиртного. Или, по крайней мере, буду пить только по особым случаям, как делал мой отец.

Только он не был моим отцом.

Все это было ложью.

Я зарылась лицом в подушку и плакала до тех пор, пока у меня не осталось слез.

До конца аренды дома номер 59 по Фернхилл-Кре-сент оставалось меньше двух недель, а я все еще не могла найти себе другое жилье. Нельзя сказать, что мне не хватало рвения. В поисках подходящей квартиры я прочесала весь Дублин. Я осмотрела около дюжины и нашла две, которые не оставили бы меня без гроша в кармане и в то же время казались почти пригодными для человеческого существования.

Когда я вернулась в первую из них, чтобы осмотреть ее еще раз, то вспомнила, почему не оставила задаток, несмотря на то, что комнаты были вполне приличного размера, а буквально у дверей дома останавливались четыре автобуса. Тот же тошнотворный запах, который приветствовал меня во время первого визита, чувствовался до сих пор.