Джейн Мур - Игры вчетвером

Джеф напрягся.

– Послушай, разве мы не можем попытаться обсудить все спокойно, без оскорблений? – с трудом сдерживаясь, сказал он. – Это еще одна наша проблема. Меня уже давно коробит твой цинизм, Джо. Ты стала грубой и жестокой.

Джо проигнорировала его слова. Ей необходимо во что бы то ни стало достучаться до него. Шла борьба за семью, за детей и за ее будущее. Она постаралась взять себя в руки, сосредоточиться и стать как никогда убедительной и разумной.

– Послушай, я понимаю, у этой девушки достаточно времени для тебя. Она молода, у нее нет семьи и детей. Она может ходить с тобой в кино, читать вместе с тобой книги, посещать вечеринки и заниматься любовью все вечера. Делать то, что делали мы, когда только познакомились. Но как только у нее появятся дети, она станет такой же занятой, как я. И с ней тебе будет не лучше, а просто по-другому. Я знаю, тебе сейчас в это трудно поверить, но, клянусь тебе, ради этого не стоит бросать своих родных детей.

Джо с мольбой смотрела на него, в глубине души уже понимая, что проиграла. В глазах Джефа стояли слезы, но душой, казалось, он находился уже далеко.

– Я не спорю, что ты права, но я не в силах отказаться от нее. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного. Это как наваждение. Иногда я даже ненавижу себя за это, но не могу иначе. Мне необходимо быть рядом с ней. Лежа ночью без сна, я вспоминаю ее, принимаю ванну и мечтаю о ней, пока вода не остынет. И...

– И ты при этом спал со мной, обманывая ее, правда? – прервала его Джо, не в силах все это выслушивать. Ее бесила собственная наивность. А она-то, дура, жалела его, так устававшего на работе. Устававшего, но не от работы. От молодой любовницы!

Джо верила, что эта связь долго не продлится. Но при этом разрушит ее брак. Такая несправедливость просто угнетала. Но сильнее всего были злость и унижение. Она всегда верила в мужа. Ей казалось, что они смогут все пережить, что бы с ними ни случилось. И считала, что они будут вместе до самой смерти. Почему? Потому что имела два козыря на руках – детей, которых он обожал. Она настолько поверила в то, что он никогда не сможет уйти от них, что не обращала особого внимания на охлаждение отношений между ними. И вот допрыгалась. Самая банальная история – связь с молодой секретаршей, и все летит к черту! Как она могла так просчитаться?

Джеф плакал, закрыв ладонями лицо. Она молча смотрела на него, на слезы вины и жалости к себе. Злость ее остывала. Она слишком устала, чтобы что-то еще чувствовать. И только саднило в груди от сдерживаемых рыданий и горечи. Любимый мужчина оказался таким глупцом. Джо вдруг увидела, насколько он постарел и обрюзг. Как же давно она не присматривалась к нему!

Она вспомнила, каким он был, когда они только познакомились. Высоким, широкоплечим парнем с подтянутым животом. Слишком большой нос даже удивительным образом украшал его. А глаза! В них горела такая бездна желания, что она сразу поняла – их ждет полный страсти секс. Он был из породы обаятельных бабников. И она очень боялась тогда, что в один прекрасный день он просто исчезнет, оставив прощальную записку. Но Джеф всегда возвращался к ней. Потом они поженились. Их медовый месяц затянулся на целый год. Красивые, здоровые, уверенные в себе, они порхали с вечеринки на вечеринку в поисках развлечений. Затем она забеременела Томасом, и крылышки ее поникли.

Джо очень изменилась тогда. Ей было тяжело морально и физически. Но еще тяжелее стало Джефу. Он ведь остался таким, как прежде. А вместо девушки, так весело проводившей с ним время, рядом оказалась вечно недовольная, обидчивая и плаксивая женщина, каждое утро проводившая над унитазом. Он изо всех сил старался угодить ей, но что бы он ни говорил и ни делал, ее все раздражало.

Джо с трудом вернулась к настоящему.

– Я по-прежнему люблю тебя, Джеф. Но не так, как тебе, наверное, хочется, – с грустью призналась она.

Она понимала, что все ее слова бесполезны. Джеф уже готов уйти. Он способен, помахав на прощание жене и детям, упасть в объятия молодой и покладистой секретарши. Что ж, скатертью дорога! И вдруг Джо поняла, что ей даже жалко мужа. Джеф был похож на маленького, набедокурившего мальчика, не осознающего всей серьезности своего проступка. Он еще не осознает, какова будет его вина перед детьми. Да и поймет ли когда-нибудь? Сейчас он в состоянии думать только о сладости встреч с эдакой конфеткой Канди. Глупый, безответственный маменькин сыночек!

Но Джо не могла не думать о Томасе и Софи. Даже сама мысль о том, как дети это переживут, убивала ее.

Джеф поднялся.

– Прости меня, Джо, – всхлипнул он и подошел к ней, порываясь обнять, но она увернулась.

– Не надо. Просто уходи, – сказала она устало.

— Ну что ж, если ты именно этого хочешь.

Джо фыркнула. Как всегда, он ловко повернул ситуацию в свою пользу! Получается, она сама выгоняет его.

– А какие еще могут быть варианты? – бросила она раздраженно.

Но Джеф уже вышел из комнаты.

Джо слышала, как он поднялся наверх, наверное, за вещами. Она окаменела, чувствуя подступающую к глазам предательскую влагу. И попыталась удержать слезы, чтобы больше не плакать перед ним. Но необходимость в этом отпала после тихо щелкнувшей входной двери.

Маленький щелчок, навсегда изменивший ее жизнь.

Обычно Джо любила вечера, когда Джеф еще не вернулся домой, а дети уже заснули. Она могла просто бродить по дому, наслаждаясь свободой и одиночеством. Но теперь это было совсем другое одиночество. Джеф больше не вернется, и она поежилась. В доме стояла тишина. Но не уютная тишина счастливого семейного гнездышка, а холодное безмолвие брошенного очага.

Джо вышла в холл. Плаща Джефа не было на вешалке. Но его сапоги для загородных прогулок остались стоять рядом с детской обувью. Джо зачем-то взяла их в руки и прижала к груди. Опомнившись, бросила назад и, выпрямляясь, увидела свое отражение в зеркале.

Она выглядела постаревшей. Безобразно старой. Выбившиеся волосы торчали в разные стороны. Под глазами залегли черные тени. Глаза, что некогда так очаровывали не только Джефа, но и других мужчин, потухли. В них угнездилась боль. «Ей двадцать три года, – вспомнила она слова Джефа. – А мне тридцать три, а сейчас я выгляжу лет на двадцать старше. Неудивительно, что он меня бросил».

Слезы жалости к себе наконец свободно побежали по щекам, капая на старый свитер. Все, на чем держалась жизнь и чему Джо доверяла, рушилось, уходило у нее из-под ног. Ей хотелось завыть, забиться в угол и остаться там навсегда, но она не могла даже этого себе позволить. Она обязана держать себя в руках. Потому что через несколько часов проснутся дети, не подозревающие о том, как круто изменилась их жизнь за ночь.