Айрис Джоансен - Сезон любви

– Но, согласитесь, при чем тут я? Это, видимо, продолжение какого-то противостояния, возникшего некогда между вами и Беном.

– Нет, черт возьми, вы здесь очень даже при чем. Неужели он и впрямь никогда не рассказывал вам, как все это началось? – Губы Сэбина растянулись в насмешливой улыбке. – Три года назад, когда Бен еще работал в нашей фирме в Лондоне, туда приехал я, и мы с ним отправились на премьеру «Неудачного брака», на которой присутствовал авторский коллектив. – Он вдруг заметил, как подобралась Мэлори, и кивнул:

– Да, да, и у вас там была маленькая роль. Я был очарован вами с первого взгляда. Я даже не пытался скрыть это от Бена. После показа фильма я намеревался пройти за кулисы, чтобы нас познакомили, однако меня неожиданно вызвали, и мне пришлось уехать еще до начала премьеры. В Седихане сложилась чрезвычайная ситуация, которую не удавалось разрешить в течение нескольких месяцев, и как раз в это время Бена застукали на том, что он запустил лапу в кассу фирмы. Я послал его ко всем чертям и в следующий раз услышал о нем только тогда, когда было объявлено о вашей свадьбе.

– То есть вы думаете, что… Нет! Он не мог так поступить! – Мэлори с ужасом смотрела на Сэбина. – Он не стал бы жениться на мне только для того, чтобы досадить вам.

– Вы полагаете? В таком случае расскажите, как вы с ним встретились.

– Нас познакомил мой коммерческий агент. Он сказал, что Бен надоедал ему несколько месяцев подряд, требуя… – Мэлори потрясла головой. Нет, тут какая-то ошибка. На несколько мгновений свет в ее глазах померк, и комната погрузилась во тьму. Что, черт побери, с ней происходит? Она сделала глубокий вздох, и мгла вокруг нее стала постепенно рассеиваться. С минуту Мэлори сидела молча, припоминая, о чем они в свое время разговаривали с Беном. – Бена можно было назвать безответственным, но негодяем – нет.

– Подумайте как следует. – Взгляд Уайта был прикован к ее лицу. – Господи, да вы сейчас, похоже, в обморок упадете.

– Я в порядке, – с трудом выдавила Мэлори, но это было не правдой. Она чувствовала себя просто ужасно. Именно сейчас ей была необходима ясная голова, а вместо этого перед глазами у нее все плыло, а руки и ноги предательски дрожали. Бен частенько бывал угрюмым, порой даже грубым, но он был не способен на тщательно обдуманную подлость. Она подняла растерянный взгляд на Сэбина.

– Этот подонок просто-напросто украл вас. Какое право он имел отбирать вас у меня! – Голос Уайта был низким и напряженным. Глаза на его обострившемся лице горели. – А вы не имели права играть в гнусные игры, пытаясь обдурить меня.

Мэлори была полумертвой от усталости и потрясений, которые обрушивались на нее в течение всего сегодняшнего вечера, да еще и это проклятое головокружение вернулось. Она очень медленно, чтобы не помутилось в глазах, повернула голову и через силу спросила:

– Какие… игры?

Рука Сэбина впилась ей в локоть, на лицо набежала грозовая туча.

– Ах, вы не припоминаете? Ну что ж, возможно, это освежит вашу память.

И Уайт потащил ее за собой – из комнаты в сторону холла, а затем пинком распахнул дверь слева от них. Там оказалась роскошная библиотека с бежево-алым персидским ковром на полу, огромным количеством книжных полок и почти двухметровым телевизионным экраном на стене напротив двери.

– Хотел приберечь напоследок, но, вижу, что теперь – самое время. – Сэбин указал на кожаный бежевый диван, стоявший перед телевизором. – Устраивайтесь поудобнее. Шоу сейчас начнется. – Затем Сэбин пересек комнату и вставил кассету в прорезь видеомагнитофона под телеэкраном.

Посмотрев на Уайта пустыми глазами, Мэлори подошла к дивану и села. Так ей было лучше. Тьма перед глазами рассеялась, остался лишь легкий туман. Как же ей было ненавистно находиться здесь! Хотелось уйти в отведенную ей комнату, сесть, подумать, разобраться в подозрениях, посеянных в ее душе Сэбином. Господь свидетель, под конец их отношения с Беном уже ничем не напоминали идеальный брак, о чем она некогда мечтала. Теперь же, если верить словам Сэбина, выясняется, что Мэлори вообще оказалась обманутой, причем с самого начала.

– А сейчас сядьте поудобнее, – хищно улыбнулся через плечо Сэбин, беря в руку пульт дистанционного управления. – Доставьте мне удовольствие. Уж очень долго я предвкушал этот момент.

Интересно, что все это значит, подумала Мэлори, откидываясь на мягкие кожаные подушки дивана.

– Что вы собираетесь мне показать?

– То, что мы оба уже видели раньше, но… по отдельности друг от друга. – Он выключил верхний свет и направился к дивану. – Теперь мне чрезвычайно хочется посмотреть это вместе с вами. Расслабьтесь. Здесь вполне хватит места для двоих. Я убедился в этом прежде, чем покупать данный предмет обстановки.

Сэбин сел рядом, и Мэлори вздрогнула, ощутив теплое прикосновение его бедра. В наступившей темноте она слышала его дыхание, ощущала терпкий аромат одеколона, тепло его тела.

– Вы готовы?

Готова к чему? – рассеянно подумала Мэлори. Она была не готова к сексуальному возбуждению, скопившемуся в воздухе, словно электричество, не готова к властному присутствию возле нее Сэбина Уайта. Ей казалось, что с каждым своим вздохом он забирает у нее частичку силы.

– Молчание – знак согласия, – проговорил мужчина, нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и огромный экран телевизора ожил. – Моя любимая запись, – заметил Сэбин. – На ней вам удалось выразить всю гамму эмоций.

Увидев на телеэкране собственное лицо, Мэлори резко выдохнула.

– Узнаете? – Большая рука Сэбина принялась осторожно убирать волосы с ее лица. – В таком случае вы должны помнить и то, что последует дальше.

Конечно же, она помнила. Разве такое забудешь? После смерти Бена она сожгла эти пленки – все шесть, и вот теперь снова видит их, причем в доме Сэбина Уайта.

– Вы… Откуда вы все это взяли? – запинаясь, проговорила она.

– Откуда? Я их купил. – В темноте его голос звучал глухо. – Теперь я знаю каждую складочку, каждый изгиб вашего тела лучше, чем вы сами. Я просматривал эти записи столько раз, что удивляюсь, как они еще целы. Очень часто я делал это помимо своей воли. Они заставляли меня злиться, ревновать, превращали в настоящее животное. Это была подлинная пытка. Мне хотелось выйти на улицу и взять женщину – любую женщину, чтобы только облегчить свои мучения. Поначалу я так и поступал, но затем понял, что легче от этого не становится. Я не мог быть удовлетворен никем, кроме вас.

Свет, падавший с экрана, мерцал на лице Сэбина, и Мэлори видела в его глазах собственное отражение – двигающееся, показывающее, предлагающее себя. Он впитывал эти образы, и с каждой секундой, с каждым движением на экране, с каждым ее прикосновением к себе новая частичка Мэлори переходила в его распоряжение.