Юлия Климова - Мужчина в кармане

– Александр Сергеевич, вы любите цветы?

– Наташа, зовите меня как-нибудь покороче. – Его губы тронула улыбка Чеширского Кота.

– Так вы любите цветы, Александр?

– При условии, что за ними ухаживает кто-то другой.

– Полагаю, у вас не будет с этим проблем.

– Вы правильно полагаете, Наташа.

– А может, организовать здесь ваш кабинет? Ну их – эти цветы, а? – я наклонила голову набок, старательно изображая Алису, предлагающую по умеренной цене билет в Страну чудес.

– Неплохая идея.

– М-м-м… цветы все же нужны.

Я вернулась к входной двери, достала из сумки планшет, карандаш и прислушалась к себе – где-то там внутри здорово чесалось столь опасное вдохновение… Александр Сергеевич, мне сейчас совершенно не до вас, уж извините за прямоту.

Острое желание немедленно сделать несколько набросков подтолкнуло меня в сторону одной из комнат – самой маленькой (понятие «маленькая» в этой квартире весьма относительно), с видом из окна на уютный дворик. Здесь лучше всего сделать спальню. Встал утром, потянулся, взглянул на заснеженные деревья и скамейки (или на зеленую газонную траву), почувствовал себя бодро и – вперед на кухню за чашкой ароматного кофе!

– Здесь лучше всего сделать спальню! – крикнула я, остановившись в центре комнаты. Карандаш крутанулся в пальцах и забегал по листу бумаги.

Акцент на окно – ткань из коллекции «Сахара»… и широкая лента с дымчатыми прожилками из коллекции «Приват».

Обои жесткие и шершавые, но теплого цвета – французские.

Свет лучше направить на…

– Да, здесь будет спальня, – раздался за моей спиной вкрадчивый голос Александра Сергеевича Листопадова.

От неожиданности я вздрогнула и чуть было не уронила карандаш. Ой!

Ну и зачем так подкрадываться?

На цыпочках он, что ли, шел?

Моему вдохновению, можно сказать, дали подзатыльник, но, боясь сбиться с необходимого настроя, оборачиваться я не стала. Пальцы вновь сжали карандаш, и через пару секунд на бумаге появился широкий прямоугольник, который еще бы через пару секунд превратился в кровать, но, увы, этому не суждено было случиться.

Ухо (мое маленькое миленькое ушко) обожгло дыхание Листопадова. Я и не предполагала, что он подкрался настолько близко! Я и не предполагала, что он настолько охоч… тьфу!.. горяч!.. тьфу! Бесцеремонен, самодоволен и жаден!!!

– Наташа…

Его руки окольцевали меня в момент, его бедра (или как там называется эта часть тела?) прижались к моему заду, мыски его тапок уперлись в мои пятки. Нет, ну я считаю, после такого порядочные мужчины женятся!

Справка

Мое отношение к происходящему

Я уверена, что двадцать шесть мелких конопушек, почти тридцать лет обитающих на моей переносице, сейчас гневно подпрыгивают, наскакивая друг на друга.

Куда катится мир?! Куда катится мир – я вас спрашиваю? Стоит произнести слово «спальня» наедине с мужчиной, как он тут же начинает расстегивать ширинку и стягивать штаны! Хорошо, что он не видел нарисованный мною прямоугольник (не успел, ибо его снедал приступ страсти), а куда бы гражданина Листопадова занесло тогда? Хотя дальше некуда…

Дурак.

Мне никогда не нравился примитивизм – он меня морщит и дробит на одинаково маленькие кусочки раздражения. А то, что сейчас происходило за моей спиной (я-то к этому никакого отношения не имею), было настолько безвкусным, безжизненным и нелепым, что хотелось просто сказать: «Да успокойтесь вы уже, Александр Сергеевич, вы мне не нужны даже в качестве музейного экспоната».

Резко развернувшись, я оттолкнула от себя Листопадова и шмякнула его по брюнетистой башке планшетом (жаль, планшет не формата А3 и даже не А4, и вообще жаль, что под рукой нет ни одного кирпича). Теперь пришел черед вздрогнуть Александру Сергеевичу.

– Наташа, вы меня не так поняли… в любом случае – извините…

Раскаяния на его лице не читалось, зато разочарование проявилось в каждой морщинке вокруг глаз и на лбу.

Размечтался, разбежался!

Вот уж никогда не думала, что моя работа и опасна и трудна.

– Лучше молчите, а то я опять тресну вас по голове, – многообещающе прошипела я, одернула кофточку и решительно направилась к выходу. В душе моей поднималась запоздалая буря, но направлена она, как ни странно, была не на резко погрустневшего Листопадова, а на Андрея Юрьевича Бондаренко – моего босса, который должен был знать о пагубной прыти бывшего одноклассника. – Не провожайте меня, не надо! – грозно выпалила я, срывая с вешалки плащ.

– Наташа, я не хотел вас обидеть… не удержался, простите… давайте забудем и попробуем еще раз…

– Еще раз? – переспросила я. – Давайте! Значит, я сейчас встану к вам спиной, начну рисовать, а вы, пожалуйста, медленно подходите сзади и, если почувствуете легкое недомогание в области паха, сразу начинайте глубоко и ритмично дышать, как беременная женщина во время схваток – вдох, тужимся, выдох! И отходите в сторону, потому что я за себя не ручаюсь!

Дверью я хлопнула так, что гламурный звонок издал жалостливый писк.

Ну, Андрей Юрьевич, погоди!

Пересекая клиентский зал, я оттачивала убийственные фразы. «Какого черта!», «А из вас бы вышла отличная сваха!», «А за сводничество есть статья в Уголовном кодексе?» .

Кивая администратору Олечке, я уже возводила к потолку пирамиду требований. «Повышение заработной платы в два раза!», «Повышение бонуса с каждого проекта на сорок процентов!», «Стеклянную ванну с двумя подголовниками, прибывшую на прошлой недели из Милана для спа-салона, я забираю себе!», «И папирус с красно-коричневыми иероглифами тоже!».

Сворачивая к кабинету Бондаренко, я чувствовала, как растут клыки… Настоящие. Вампирские. Три с половиной сантиметра в длину и один в ширину.

Здравствуйте, Андрей Юрьевич. Сколько еще ваших бывших одноклассников скучают без женского тепла в своих необустроенных многокомнатных квартирах? Сколько из них окончательно и бесповоротно теряют разум при слове «спальня»? Скольким ни в коем случае нельзя показывать нарисованный прямоугольник, обозначающий двуспальную кровать?

Пожалуй, ванной и папирусом вы не отделаетесь…

Хлоп! – это я закрыла за собой дверь.

Андрей Юрьевич оторвался от ноутбука и вопросительно посмотрел на меня. О, если бы его правая рука не вздрогнула на «мышке», если бы его левая щека не дернулась, точно ее пробило током, если бы крылья носа не раздулись в паруса, я бы ни за что не подумала, будто он догадывается о цели моего визита. Александр Сергеевич Листопадов, видимо, поторопился позвонить и объяснить «маленькое недоразумение».

Я села на стул рядом с Бондаренко, закинула ногу на ногу и молча уставилась на него, старательно нагнетая атмосферу. Наверное, мои серые глаза метали ярко-оранжевые молнии, потому что Андрей Юрьевич сдался довольно быстро.