Сандра Браун - Секрет благородства

И с этим указанием удалился из комнаты. Арден с огромным удовольствием отметила, что брюки мешком висят на его заднице. Когда они познакомились с Роном — студентом-медиком, — он гордился спортивным телосложением. Много-много вечеринок спустя его живот перестал быть плоским и рельефным. Ягодицы опали, бедра заплыли жиром. Сейчас он и близко не походил на прежнего любезного красавчика. И осознавал это. Теперь у него осталась только гинекологическая практика, ради которой он пожертвовал всем остальным. Даже ее любовью.

Тем вечером она постаралась быть доброжелательной и привлекательной, когда позвала его в столовую. Джоуи уложили спать после торопливого и неискреннего поцелуя отца. Еда, которую она приготовила, была роскошной. В те дни она еще находила удовольствие в кулинарии.

— Ну, а теперь, — попросила Арден, улыбаясь мужу, пока он приканчивал второй кусок яблочного пирога, — скажешь мне, что мы празднуем?

— Конец всем нашим проблемам, — напыщенно провозгласил Рон.

Конец всем ее проблемам — увидеть Джоуи полностью здоровым и ведущим нормальную жизнь трехлетнего ребенка. Но она вежливо уточнила:

— Каким проблемам? Ведь в клинике все хорошо, правда?

— Да, но… — Он вздохнул. — Арден, ты же знаешь, в последнее время я нуждался в… отдыхе, каких-то развлечениях. Все, что я слышу изо дня в день, — как женщины бьются в судорогах или орут во время родов.

Арден проглотила едкий упрек. Ее отец не чувствовал подобного отвращения к своей работе, которой посвятил всю жизнь, став одним из лучших врачей в Лос-Анджелесе. Он не презирал боль своих пациентов, воображаемую или реальную, как это делал Рон.

— Я немного играл на деньги, ну и… — Он пожал плечами и усмехнулся по-мальчишески обезоруживающе, как он полагал. — Я разорен. По уши в долгах.

Потребовалась секунда или две, чтобы осознать смысл сказанного. Потом целая минута, чтобы подавить панику. Ее первая мысль была о Джоуи. Его лечение обходилось невероятно дорого.

— Как… сколько ты должен?

— Достаточно, чтобы пришлось продать практику или заложить на таких кабальных условиях, что никогда не удастся расплатиться, сколько бы младенцев я ни принял.

Только что съеденный ужин подступил к горлу.

— Боже мой. Практика моего отца.

— Черт возьми! — заревел Рон, с такой силой ударив кулаком по столу, что фарфор и хрусталь зазвенели. — Это — не его , это моя практика. Моя, слышишь?! Он был мелким докторишкой с устаревшими методами, пока я не модернизировал эту женскую клинику, превратив ее в современную…

— Фабрику. Именно так ты ею и управляешь. Без сострадания и сочувствия к своим пациенткам.

— Я помогаю им.

— О, все считают тебя прекрасным врачом. Одним из лучших. Но у тебя нет никаких чувств, Рон. Ты не видишь в женщине личность. Тебя волнует только ее чековая книжка.

— Однако ты не возражаешь жить в особняке и быть членом самого престижного клуба…

— Это ты хотел такой дом и клуб, не я.

— Когда женщина покидает мой кабинет, она чувствует себя на вершине мира.

— Я же не дура, Рон, и хорошо знаю, как прекрасно ты умеешь общаться с пациентами. Но это все показное. Ты можешь так обаять человека, что он поверит в твою заботу о нем.

Он развалился на стуле, вытянув ноги перед собой и скрестив их в лодыжках. На лице появилось хитрое выражение.

— Знаешь по собственному опыту? — протянул Рон.

Арден опустила глаза в тарелку. После свадьбы ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что его романтизм и заверения в любви понадобились лишь для того, чтобы заполучить не любящую жену, а солидную, высокодоходную практику.

— Да, знаю, почему ты женился на мне. Мечтал завладеть клиникой моего отца. Думаю, ты специально изводил его, пока он не умер от удара. И добился всего, чего так жаждал. — Ее ярость дошла до точки, и голос сорвался на крик. — И теперь сообщаешь, что проигрался и можешь потерять практику!

— Как обычно, ты спешишь с выводами, не выслушав и половину того, что я намерен сказать. — Муж налил щедрую порцию вина и выпил одним махом. — У меня появилась возможность заработать много денег.

— Каким образом? Торговать наркотиками?

Он злобно глянул на нее, но продолжил:

— Помнишь, как год назад я устроил усыновление для одной пары? Они хотели ребенка с законными документами, обойдясь без нервотрепки и бюрократических проволочек.

— Помню, — осторожно подтвердила Арден.

Что он задумал? Торговать младенцами на черном рынке? С него станется. Ее затрясло.

— Сегодня я встречался с их друзьями. В укромном местечке. Строго конфиденциально. Потому что они знаменитости.

Рональд мелодраматично замолчал, и она знала, что он ждет, чтобы она поинтересовалась их именами. Позже она очень пожалеет, что не спросила.

— Эта пара хочет ребенка больше всех, с кем я имел дело раньше. Испробовали все методы, но она так и не забеременела. Ничего не помогло, тогда проверили его. Самый заряженный ствол из всех когда-либо виденных мной, — непристойно хмыкнул муж.

Арден терпеливо слушала, не меняя выражения лица.

— Я вызвался подсуетиться и найти им ребенка для усыновления без хлопот. Но женщина отказалась. Дамочка желает, чтобы младенец был от ее мужа.

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Плод его чресл, его семени, — театрально продекламировал он. — Они хотят, чтобы я нашел им суррогатную мать и оплодотворил его спермой. Вуаля ! И у них появляется малыш.

— Я слышала о суррогатном материнстве. И что ты думаешь? Это может получиться? Ты сделал бы это для них?

Он заржал.

— Черт, да за такие деньги я готов на все, что угодно. Сто тысяч долларов. Пятьдесят — матери. Пятьдесят — мне.

Арден задохнулась.

— Сто… Они, должно быть, богатые знаменитости.

— Все, что им надо, — здоровый ребенок и полная тайна. Секретность, Арден. Никаких официальных бумаг. Они обещали заплатить наличными.

Это было неэтично, а может, и незаконно. Она не могла представить женщину, согласную на подобный поступок.

— И где ты отыщешь женщину, которая выносит и родит ребенка и тут же отдаст его?

Его глаза скучающе изучали ее, и холод скользнул по позвоночнику. Несколько бесконечных мгновений они молча смотрели друг на друга.

— Не думаю, что придется далеко искать, — процедил муж.

Лицо Арден побелело. Конечно, он не ее имеет в виду. Собственную жену!

— Рон, — выдавила она, ненавидя нотки отчаяния и паники в голосе, — ты же не подразумеваешь, что я…

— Именно.

Она вскочила со стула и бросилась прочь, но он настиг ее и практически вывернул руку из сустава, разворачивая к себе. Рон побагровел и заорал, брызгая слюной:

— Подумай хорошенько, Арден. Если ты согласишься, мы получим все деньги. Я… нам не придется ни с кем делиться.