Марион Леннокс - Леди Мармелад

Генри умолк и пожал плечами.

— Вы должны понять, что леди Сару, которая была кузиной принца Рауля, интересовали только деньги и престиж. К несчастью, у нее не хватило ума дожить до того момента, когда она смогла бы насладиться выгодами брака.

— Я не видела здесь ребенка, — прошептала Джесс. — Где он?

— Эдуар — очень тихий малыш. Ему всего три года, и он слабенький. Сейчас он уже спит. И он еще не привык, чтобы бабушка проводила с ним много времени. Он очень, очень нервный.

— Но принцесса Луиза не хочет расставаться с ним! Почему она плохо знает его? Я не понимаю.

— Видите ли, — Генри бросил взгляд на две склоненных головы, — так бывает часто. Браки распадаются, дети растут без родителей. Раулю было шесть лет, когда его родители развелись. Старого принца интересовал лишь наследник, его первенец Жан-Поль, поэтому принцессе Луизе разрешили взять с собой младших детей. Но Жан-Поля, старшего брата Рауля, оставили здесь и запретили ее высочеству общаться с сыном. Тридцать лет сердце мадам Луизы обливалось кровью от мысли, что она никогда не увидит сына и внука, родившегося три года назад. И сейчас трагедия продолжается. Принц Жан-Поль превратился в необузданного мужчину, лишенного каких-либо моральных устоев, что послужило причиной его смерти. Теперь и внуку принцессы Луизы предстоит воспитываться в том же порочном окружении, потому что граф Марсель так же аморален, как его кузен; его жена ничуть не лучше, и они заботятся лишь о себе. Вся страна знает это. Население хочет, чтобы принц Рауль навсегда возвратился в Альп'Азури, но теперь ему не быть принцем-регентом, и мы потеряем нашего маленького принца Эдуара, — Генри негодующе повысил голос, и Луиза услышала его слова.

Подняв голову, она печально посмотрела на Джессику.

— Теперь вы знаете, что смерть Сары — лишь часть нашей трагедии.

— Мне так жаль, — прошептала Джессика, и лицо Луизы болезненно исказилось.

— Я раскаиваюсь в том, что вышла замуж за члена этой семьи, — прошептала она. — Несмотря на детей. Мои чудесные дети, а теперь и мой внук… — Луиза с трудом поднялась. — Я подвела их всех, и это меня убивает.

— Мама… — начал Рауль, но она покачала головой.

— Не надо, Рауль. Мне нужно лечь. Я прошу прощения, Джессика, что наш первый ужин был прерван так грубо. Но вам придется извинить меня. Я совершенно обессилела.

— Я провожу тебя, мама.

— Нет, Рауль. Останься здесь и позаботься о Джессике. Генри, вы можете проводить меня наверх? Я думаю… боюсь, что мне придется опереться на вашу руку.

— К вашим услугам, мадам.

Джессика поняла, что их связывают долгие годы дружбы, а не обычные отношения Слуги и хозяйки. Взяв седовласого дворецкого под руку, Луиза медленно направилась к выходу.

Джессика осталась наедине с Раулем.

Они долго молчали. Наконец она поняла: ей не место в замке. Эти люди страдают. Ей нужно уехать, чтобы не обременять их своим присутствием.

— Мне так жаль, — пробормотала она. — Я уеду рано утром. Не хочу причинять вам лишнее беспокойство.

— Вы не причиняете никакого беспокойства, — возразил Рауль, и Джессика почувствовала, что он недоволен. — Это я должен извиняться. Мы пригласили вас на ужин, но суп остыл, а Генри ушел. Попробую найти кого-нибудь. Пусть принесут нам поесть.

Джессика в раздумье смотрела на него. Он тоже не ужинал. Еда. Когда у нее было глубокое горе, добрые люди заставляли ее есть, и иногда это помогало.

— Не обойтись ли нам без слуг? Покажите мне, где кухня.

— Что? — удивился Рауль.

— Разве во дворцах нет кухонь? — Джессика попыталась пошутить. — У вас есть тостеры, хлеб и масло? И мармелад? Я питаю к нему слабость.

Рауль не отводил от нее глаз, и постепенно уголки его рта слегка дрогнули. Он понял, что Джессика пытается отвлечь его от тягостных мыслей.

— Наверное, есть. Я никогда не был на кухне.

— Вы живете здесь и никогда не были на кухне? И даже не знаете, есть ли мармелад?

— Я здесь только две недели. — Лицо Рауля омрачилось. — Приехал, чтобы подготовиться к свадьбе. После нее я собирался немедленно возвратиться на… на работу.

— С женой?

— Естественно, без нее. Это должен был быть брак по расчету, — сухо ответил Рауль. — Деловое соглашение. Я не намеревался оставаться здесь.

Деловое соглашение. Джессика посмотрела на его непроницаемое лицо. Какие холодные слова! Он оставил бы ребенка своей матери? Покинул бы жену? Сбежал бы?

— Почему вы боялись остаться?

Что заставило ее задать этот вопрос? Джессика прикусила язык.

— Простите. Я только…

— Вам интересно, оставил бы я племянника матери? Возможно. Мать хочет жить здесь. Я — нет.

Джессика была озадачена.

— Даже если бы вы стали принцем-регентом? Разве это не круто?

— Я намеревался руководить деловой стороной на расстоянии. Меня не интересуют придворные церемониалы. — Рауль пожал плечами. — Поэтому — нет, это не было бы круто. Впрочем, теперь это не имеет значения.

Джессика вздохнула. Надо вернуться к тому, что она понимает.

К еде. К мармеладу.

К тому, что она сильно проголодалась, и принц, по-видимому, тоже.

— Давайте же найдем кухню, — предложила она. — Вы действительно не знаете, есть ли там мармелад?

— Нет, я…

— Вы в замке уже две недели и не осмотрели свои владения?

— Зачем мне это?

— Но это же настоящий дворец! Королевская резиденция. Держу пари, что у вас есть не менее шести сортов мармелада, ваше высочество, — шутливо сказала Джессика, пытаясь вызвать у него улыбку. — Знаете, я уверена, что у вас целая команда поваров, которые выстроились в кухне, держа наготове одиннадцать блюд.

— К сожалению, вынужден разочаровать вас. Разве вы забыли, что на сегодняшний вечер мы отпустили всех слуг? Мать хотела немного отдохнуть, поэтому здесь только Генри. И я не «ваше высочество». Меня зовут Рауль.

— Значит, Генри готовил еду… Рауль.

Странно называть его Раулем. Между ними барьер, который ей приходится преодолевать каждый раз, когда она улыбается ему и тем более когда называет по имени.

Возможно, он тоже чувствует это.

— Повара, наверное, заранее приготовили что-то, но в основном этим занимался Генри. Я попытаюсь связаться с поваром и попрошу его прийти.

— Для чего? — Джессика нахмурилась и принюхалась. — Итак, Генри готовил, а потом повел вашу мать наверх. — Она еще раз втянула в себя воздух. — Ваше высочество… прошу прощения… Рауль, мне не хочется говорить это, но, вероятно, в кухне происходит нечто весьма неприятное.

— Откуда вы…

— Откуда я знаю? — Джессика заставила себя улыбнуться. — Благодаря умственным способностям, — пояснила она и снова принюхалась. — Шерлок Холмс — вот кто я! Нюх собаки Баскервилей не идет ни в какое сравнение с моим. И если вы не знаете, где кухня…