Андреа Блейк - Ночь урагана

— Нет, я не боюсь тебя, Саймон.

Он лежал совсем рядом, достаточно близко, чтобы поднять руку и опустить ее на загорелое плечо Джули.

— Только стесняешься, да?

— Да… немного. Думаю, что я сумею это преодолеть.

Был ли ее улыбающийся взгляд достаточно убедительным?

— Я понимаю, все это обрушилось на тебя, подобно вихрю, — мягко проговорил он. — Но теперь ты можешь немного… расслабиться и отдохнуть.

Расслабиться! О Боже, какая ирония!

— Здесь очень красиво… совсем как на Солитэре… — проговорила она. — Ты не голоден? Может, мне стоит заняться ужином?

— Все уже готово и находится в холодильнике. Я позаботился об этом еще вчера. Тебе не придется ничего делать. К тому же я еще не проголодался. А ты?

— Нет, нет! Я много всего съела во время приема.

Его пальцы коснулись плеча девушки.

— Поцелуй меня, Джули.

Вот оно. Ее первое испытание. Сейчас много зависит от того, как она поведет себя.

Джули придвинулась ближе и наклонилась к нему. Его губы были теплыми, и ей было приятно коснуться их. Саймон не пошевелился и не ответил на ее поцелуй. Просто позволил ей легонько поцеловать себя. Но когда его руки горячим кольцом обвились вокруг нее, Джули запаниковала, ощутив близость разгоряченного мужского тела и, выскользнув из его объятий, быстро вскочила на ноги.

— Не здесь… кто-нибудь может увидеть, — запротестовала она, переводя дыхание и пытаясь засмеяться.

— Кто может нас увидеть? Здесь вокруг на несколько миль нет ни души. — Улыбнувшись, он тоже поднялся. — Пойдем выпьем чего-нибудь холодного, моя дорогая скромница.

Пока Саймон готовил напитки, Джули вошла в спальню и переоделась в розовое хлопковое платье. Взглянув на широкую тахту, она сразу же отвела глаза. Если бы она только могла притвориться, что ничего не знает… стереть слова Гизелы из памяти.

Когда девушка вернулась в гостиную, они вышли на веранду и сели в удобные кресла, потягивая напитки, наблюдая за бегущими волнами и слушая музыку, льющуюся из приемника. Джули чувствовала, что Саймон наблюдает за ней, и все больше краснела под его внимательным взглядом.

— Наверное, мне следует научиться танцевать, — сказала она неестественно громким голосом.

— В этом нет ничего сложного. Я могу показать тебе. — Он встал, взял ее за руки и заставил подняться. — Для того чтобы изобразить нечто сногсшибательное, комнаты обычно бывает недостаточно, поэтому люди просто двигаются под музыку, держась друг за друга — как мы сейчас. — Он привлек ее к себе и закружил по веранде. Джули старалась попадать в такт, но ватные ноги плохо слушались ее.

— Я неудачная партнерша, так как слишком мала для тебя, — молвила девушка, пытаясь завязать разговор.

— Ты не права. В туфлях на высоких каблуках ты будешь изящно передвигаться, и мы будем смотреться идеально. По-моему, ты именно такая, какой должна быть. — Он неожиданно отпустил ее и прошел внутрь дома, на кухню. — Как насчет ужина? — поинтересовался Саймон.

Он выложил на стол жареного цыпленка, салат, клубнику со сливками и бутылку шампанского.

Возможно, если я выпью немного шампанского, мне будет легче, подумала девушка. Но она смогла заставить себя сделать только один маленький глоток.

Во время ужина Саймон рассказывал ей много интересного из истории сахарной индустрии, о различных видах рома, производимого в Вест-Индии.

Он думает, я парализована смущением, поняла Джули. И пытается успокоить меня. Она так ценила его за способность понимать ее, что даже слегка расслабилась. Боже! С таким человеком так легко было бы шагать по жизни, подумала она. Но тут она вспомнила, что он может вскоре прикоснуться к ней или даже попытаться поцеловать, и съежилась от ужаса. Мужчины совсем другие. Они могут заниматься любовью не любя. Она читала об этом в книгах. Но у большинства женщин сердце, ум и чувства были неотделимы друг от друга. И как сильно Джули ни любила его, как ни стремилась уступить ему, сознание, что он не любит ее, заставляло девушку уклоняться от горько-сладкой муки, охватывающей ее в его объятиях.

После ужина Джули вымыла посуду, а Саймон вытер ее. Потом он закурил сигару, поставил другую пластинку и вышел на веранду, а Джули осталась на кухне, убрать посуду.

Когда она присоединилась к нему, он сидел на тростниковой кушетке. Она могла сесть в одно из свободных кресел, но, неожиданно для себя, подошла и села рядом.

Уже стемнело. Море блестело в лунном свете. Легкий бриз шелестел верхушками пальм.

По-видимому, прошло около четверти часа, пока Саймон не докурил свою сигару. Джули смотрела на ее вспыхивающий и гаснущий кончик, как человек, наблюдающий за подожженным бикфордовым шнуром.

— Устала? — спросил он, и звук его голоса после долгого молчания заставил девушку вздрогнуть.

— Ах, ты напугал меня. Что… что это за музыка?

Саймон обнял ее за плечи.

— Музыка Чайковского из балета «Спящая красавица». Она нравится тебе? — Он придвинулся ближе и привлек ее к себе.

Джули заставила себя положить голову ему на плечо.

— Да. Я никогда не видела балета. А ты?

— В «Ковент-Гарден» в Лондоне. Возможно, когда-нибудь мы отправимся туда вместе… Твои волосы очень приятно пахнут.

В первый раз в жизни она, купаясь в море, воспользовалась купальной шапочкой, поэтому волосы не были липкими от соленой воды.

— Это французские духи, которые мне подарила твоя мама… «Vent Vert».

— Мм… мне они нравятся. — Он взял ее левую руку и потерся о нее щекой. — Пожалуй, мне надо побриться.

— Разве ты делаешь это по вечерам? — не подумав, спросила Джули. — Я считала, что ты бреешься утром.

— Утром бреются только холостяки, — улыбнулся он. — Женатые же мужчины бреются на ночь.

Джули начала дрожать, как от холода. И чем больше она пыталась совладать с собой, тем сильнее дрожь сотрясала ее тело.

Саймон приподнял ее подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Успокойся. Ты просто в панике. Тут нет ничего, чего можно было бы бояться, Джули.

— Я… з-знаю. Но н-ничего не могу поделать, — пролепетала она, почти плача.

Он встал и поднял ее на ноги.

— Ты просто переволновалась, вот и все. Последние несколько недель были для тебя очень тяжелыми. Это — реакция… тут не о чем беспокоиться. Отправляйся в постель и усни, любимая. Утром ты почувствуешь себя совсем другим человеком. Обо мне не беспокойся. Я немного поплаваю, а потом лягу спать в комнате сыновей Бенсона. — Он поцеловал ее в макушку. — Завтра все будет по-другому. А сейчас возьми себя в руки и постарайся заснуть, как хорошая девочка.

Проснувшись на следующее утро около девяти часов, Джули не услышала никаких звуков, говорящих о том, что Саймон уже встал. Она умылась, оделась и только тогда тихонько прошла через веранду и приоткрыла дверь во вторую спальню.