Доун Линдсей - Американская кузина

Даже мистер Фитцсиммонс не смотрел на Ливию, подавая руку миссис Гранвиль и ведя ее к двери. Правда, прежде чем уйти, он оглянулся на своего друга и проговорил, скривившись:

- Наверное, мы вам не нужны. Мне трудно тебя благодарить, но, должен признать, ты спас меня от участи, которая пострашнее смерти. Черт с тобой!

И он закрыл дверь.

Соррел осталась наедине с его сиятельством.

- Не смотри так трагично, любимая,- сказал он.- Не надо тратить на нее свою жалость. Если не Фитц, будет какой-нибудь другой дурак, ведь она все-таки редкая красавица.

- Я ей завидовала!- с изумлением произнесла Соррел. - А теперь я думаю, что ее красота виновата в том, что с ней сталось. Как я могла быть такой слепой? Маркиз скривился, в точности как Фитц. - Ты более милосердна, чем я. Только одну вещь я в состоянии ей простить. Она познакомила нас и подтолкнула друг к другу, сама того не желая. Так оно и было. Без ее дурацких покушений я бы не узнал тебя, и ты бы осталась для меня девушкой в уголке. Нет, это невозможно. Ты только подумай. Если бы я не нашел тебя в тот первый день и ты не обругала бы меня за мой титул, а потом не улыбнулась бы мне, мгновенно взяв меня в плен, я бы, возможно, женился на твоей преступной кузине. Лучше об этом не думать. Но ты еще не ответила на мой вопрос.

- Какой вопрос?

Соррел смутилась, но надежда начала уже расправлять крылышки, словно бабочка, вылезающая из кокона.

Он улыбнулся ей своей самой чарующей улыбкой, взял ее за руку и сказал торжественно:

- Мисс Кент, я понимаю, что, согласно обычаю, должен просить вашей руки у вашего отца. Но он за тысячу миль от нас, поэтому, а также не сомневаясь, что вам тоже плевать на такую чепуху, я прошу вас стать моей женой,

Соррел заглянула в его глаза, но ответила не сразу.

- Вы в самом деле собирались жениться на моей кузине? Вы ее любили?

Маркиз поцеловал ее руку.

- Любимая, признаюсь, я ехал сюда с намерением жениться... Но ты быстро выбила его из моей головы. Мне было скучно, к тому же она в самом деле красива. Кроме того, лучше она, чем заносчивые аристократки, гонявшиеся за моим титулом. И мне очень понравилась ее мать.

У Соррел захватило дух.

- Но ведь она тоже хотела выйти за вас только ради титула!

- Знаю. Но она по крайней мере этого не скрывала. Для меня нет оправдания, кроме разве лишь того, что я сам не знал, чего я хочу. Но даже если бы рядом с бездумной красавицей не было вас, должен заметить, я бы пожил тут с неделю и все равно разобрался бы в своей ошибке. Чему я рад, так это тому, что Фитц успел разобраться раньше, чем сделал роковой шаг. Он-то уж искренне влюбился. Но ты не ответила на мой вопрос!

Соррел неожиданно обрела уверенность в себе и на диво похорошела. И все-таки она не отвечала.

- Я - американка и не верю в титулы и привилегии. Вы об этом забыли?

- Ни о чем я не забыл. Разве я не сказал, что обожаю тебя, моя милая демо-кратка? Если ты согласишься стать маркизой, несмотря на свои принципы, я обещаю, что часть года мы будем жить в Америке. Мне самому хочется получше узнать твою страну, и, думаю, я буду чувствовать себя там совсем неплохо. К несчастью, у меня есть обязанности. Но для начала нам, верно, стоит купить Кэмпден-хаус и возвратить его к жизни. Это, конечно, взятка в некотором роде, потому что, несмотря ни на что, я еще совсем не уверен в тебе. Пару раз на этой неделе я сказал себе, она ко мне неравнодушна, но, черт побери, там, где ты, я теряю всякую уверенность в себе. Итак, в третий и последний раз. Ты будешь моей женой, моя независимая американочка?

- Да.

И Соррел тотчас оказалась в его крепких объятиях. Они долго ни о чем не говорили. Когда же он наконец подсадил ее на Лошадь и они, взявшись за руки, поехали обратно, она спросила:

- Куда же все-таки подевался Вальтер?

Он рассмеялся.

- Не знаю, и, должен сказать, мне все равно. Что-то он говорил о скачках, на которые твоя тетя не хотела его пускать. Думаю, она от него никогда не избавится.

- Бедная тетя Лейла- всхлипнула Соррел.

Он сжал ее руку и заглянул ей в глаза своим пламенным взглядом, напомнив о нескольких блаженных минутах, оставшихся позади. И Соррел улыбнулась ему, не думая больше о том, почему этот красивый и обаятельный мужчина выбрал именно ее.