Наталья Калинина - Распахни врата полуночи

За дверью оказался узкий, напоминающий траншею, коридор, по одну сторону которого располагались маленькие квадратные комнатки, бывшие, видимо, когда-то кабинетами. Сохранившаяся кое-где мебель в виде столов и шкафов подтверждала мое предположение. Возможно, тут находились бухгалтерия, отдел кадров, комнаты руководства… Теперь это была мертвая зона. Даже крысы, похоже, избегали ее. Зловещая тишина, полное одиночество. Я изо всех сил сжала фонарик, испугавшись того, что он выскользнет из взмокнувшей от страха ладони и я останусь в этом жутком месте в кромешной тьме. Тогда мне уж точно не выбраться. Фонарик я держала в вытянутой руке и водила им нервно, порывисто, будто это был пистолет, а я сама — испуганным и загнанным в угол грабителем, вышедшим на дело впервые. Луч света безбожно прыгал, выхватывая стены, по которым прямо поверх серого бетона, а местами — и по обнажившейся кирпичной кладке черными змеями тянулись к большим круглым розеткам провода. Я спешно отводила фонарик, и в поле света попадала сохранившаяся мебель. Двери некоторых шкафов были распахнуты, и взору представало полуистлевшее содержимое — кипы каких-то бумаг, коробки, стопки конторных книг. Засмотревшись на один из таких шкафов, я налетела на стол, выдвинутый прямо на середину комнаты, и случайно смахнула что-то со столешницы. Упавший предмет отозвался стеклянным звоном. Я осветила фонариком пол и увидела фигурку кошки размером с пол-ладони, отлитую из матового белого стекла. От удара голова с изумрудными глазами откололась. Я подняла части осколков и положила на стол.

— Извини, — сказала я разбитой кошке. — Я не нарочно.

Эта комната оказалась последней. Пробежав остаток коридора, я вышла на другую лестничную площадку. И куда теперь — вверх или вниз?

Я почувствовала себя героиней компьютерной игры. Однажды мне довелось играть в игру, действие которой происходило на заброшенном заводе. Ее очень рекомендовал мне муж, но надолго меня не хватило: первый же монстр за первым же поворотом свалил меня. Да и антураж не понравился тем, что напоминал ночные кошмары. Как странно оказаться сейчас внутри такой игры или, точней сказать, в собственном кошмаре… Так странно… И ожидаемо — это должно было рано или поздно случиться.

Интересно, здесь водятся монстры? Жаббервоги, кракодавры или кто там еще?

Нет. Они водятся в моей фантазии.

А призраки?..

Словно в подтверждение откуда-то сверху донесся скрип и вслед за ним металлическое бряцанье, будто некто пытался разбудить уснувшие десятилетия назад заржавевшие механизмы станков. Спина покрылась холодным потом, и я с трудом удержалась, чтобы не перекреститься.

«На фиг страхи!» — Я попыталась подбодрить себя, но уже мчалась по лестнице вниз. Еще одного серпантина, уводящего все дальше от земли, я бы не выдержала. О том, что мне придется как-то возвращаться, я старалась не думать. Сейчас — только вперед.

Лестница привела меня в огромный, куда больше первого, зал. Я остановилась и обвела его лучом света. Это, похоже, был цех: высокий арочный потолок, маленькие, подобно бойницам, окна, бетонный пол, кирпичное сооружение в углу, напоминающее печь, и какой-то станок, в темноте похожий на многорукого монстра.

Не успела я сделать первый шаг, как услышала из дальнего угла тихий стон. Сердце отозвалось лихорадочной дробью.

— Эй?.. Это ты? — позвала я.

Неужели, неужели?

К стону прибавился шорох, и я, обрадовавшись тому, что нашла, что успела, бросилась вперед. Под резиновыми подошвами мокасин захрустела стеклянная крошка, и мне подумалось, что, попадись под ноги осколки покрупнее, они рассекут мягкую резину в одночасье, а вместе с мокасинами кирдык настанет и ногам. Откуда тут стекло? Разбитые подростками бутылки?

— Это фабрика стекла, разве не знала? — раздался вдруг за моей спиной свистящий шепот.

Я испуганно оглянулась, и когда луч света выхватил из темноты это , закричала от ужаса…

«Не лезь не в свое дело. Сунешься — мало не покажется» , — предупреждала записка, выуженная мной из почтового ящика. Первая мысль, которая возникла после того, как я увидела странный листок, — это не мне. Привычки лезть туда, куда не просят, у меня не было, я, напротив, отличалась деликатностью. Излишней, по мнению подруги Арины. Но на конверте стояло мое имя: «Скороходовой Анне».

Я в недоумении повертела записку и, словно надеясь найти что-либо, объясняющее странную угрозу, заглянула в конверт, даже перевернула его и потрясла. Пусто. Пожав плечами, сунула «письмо» в карман и стала подниматься на четвертый этаж, с трудом волоча тяжелые сумки с продуктами и морщась от смеси запахов кошачьей мочи, кислых щей и дешевого табака. Этой невыветриваемой вонью, к которой примешивался дух старости, пропитались и стены моей квартиры, не помогало даже то, что окна целый день оставались открыты нараспашку.

«Только ремонт», — вздохнула я, понимая, что пока не могу его затевать. Не столько из финансовых соображений, сколько из-за нежелания ввязываться в новые хлопоты. Совсем недавно закончился мой бракоразводный процесс, выжавший из меня все силы и эмоции, и сейчас мне хотелось только покоя. Одиночество тоже входило в реабилитационную программу после событий, перетряхнувших мою жизнь, будто коробку с домино. Я игнорировала звонки приятельниц, делая исключение лишь для Арины. Не то чтобы воспоминания о бывшем муже вызывали боль, нет, напротив, с поставленными в бракоразводных документах подписями пришло исцеление, но я еще не была готова делиться с миром последними событиями. К счастью, работа у меня надомная — письменные переводы, так что я вполне могла позволить себе такую драгоценную душевно-восстановительную процедуру, как затворничество.

Я вошла в квартиру, приласкала выбежавшую навстречу трехцветную кошку Дусю, сняла сандалии и отправилась на кухню. Воодрузив на старый стол пакеты, принялась разбирать покупки. « Не лезь не в свое дело …» — слова из записки оказались прилипчивыми, как попсовый мотивчик, растиражированный радиостанциями. И чем больше я о них думала, тем сильней становилось подозрение, что письмо — отголосок недавнего развода, во время которого угрозы поступали и от бывшего мужа, и от его новой пассии. Причиной войны стала трехкомнатная квартира в новостройке, которую Константин (во время развода уютное и ласковое «Костя» ушло, уступив место чужому и холодному официальному имени) отказывался разменивать. Жилье было куплено и нашими общими усилиями, и с помощью родных с обеих сторон. При разводе совместно нажитое имущество надлежало делить, но у Константина были свои связи в юридическом мире, поэтому он задался целью лишить меня части квартиры. Но, видимо, даже с его связями достичь желаемого оказалось не так просто, поэтому Костя опустился до банальных угроз. Какое-то время мне даже пришлось жить у Арины, благо в тот период подруга находилась в промежуточной стадии между закончившимися романтичными отношениями и еще не завязавшимися новыми.