Диана Палмер - Камень преткновения

Когда Бесс обернулась и увидела Кэда, все зло на хулиганов у нее улетучилось. В свете уличных фонарей, с огромным револьвером в руке, Кэд выглядел настоящим техасским ковбоем прежних времен.

— Кэд! — воскликнула Бесс и побежала к нему, мгновенно позабыв и гордость, и обиды, когда, дрожа всем телом, оказалась в его объятиях.

— Все в порядке, — проговорил Кэд, засовывая револьвер за пояс и поддерживая дрожавшую Бесс. — Ты в безопасности, дорогая. Все хорошо. Надеюсь, они не обидели вас?

— Нет, благодаря тебе, — с трудом выговорила она. Несмотря на зной летнего вечера, Бесс никак не могла унять дрожь. От Кэда пахло кожей, пылью и скотным двором, но ощущать его рядом было для нее райским блаженством. — Я просто дура. Надо было попросить кого-нибудь меня подождать. В следующий раз так и сделаю.

— Пошли домой. Сомневаюсь, что твои обожатели скоро вернутся, — заметил Кэд, с холодным удовлетворением вспоминая, какого нагнал на них страху. — Проклятые пьяницы.

— Не думаю, что они хотели мне навредить, — заговорила Бесс, — но как-никак их было трое, а я одна.

— Пошли. — Кэд повел ее к своему пикапу. Его кожаные штаны, напоминавшие крылья летучей мыши, поскрипывали на ходу, и Бесс поняла, что он в рабочей одежде.

— Что ты здесь делал? — спросила она.

— Охранял тебя, — отозвался Кэд, глядя на нее с высоты своего роста. — Еще не пропустил ни одного вечера с тех пор, как ты стала задерживаться на работе.

Бесс едва не расплакалась, тронутая его заботой.

— Ты очень добр, — сказала она.

— Не всегда же мне терзать тебя, — в раздумье проговорил Кэд, — настало время проявить доброту. — Он открыл дверцу кабины и бережно усадил Бесс в пикап. — Осторожно, я закрываю дверь.

Кэд застегнул ее ремень безопасности, потом свой, и они поехали к ее дому.

— Утром отвезу тебя на работу, — объявил он. — С твоей машиной за ночь ничего не случится.

— Разумеется.

Он привел Бесс в квартиру, приготовил кофе и, хмурясь, разлил его по чашкам в крошечной кухоньке. Она успела переодеться в золотисто-белое платье в восточном стиле и села за стол напротив Кэда.

— Тебе можно кофе? — спросил он, спокойно глядя ей в лицо своими колдовскими черными глазами.

— Он без кофеина, — объяснила Бесс. — Но я его почти не пью. — Она в смущении заерзала на стуле. — Спасибо за то, что сделал для меня сегодня!

— Я за тебя в ответе, — тихо произнес он, глядя в чашку. — Ты же носишь моего ребенка.

Он заботится о ней и гордится ею! Бесс с трудом сдержалась, чтобы не сказать, как тоскует без него. Но почему он не едет домой к своей рыжей?

— Как дела в Лэриете? — через силу спросила она.

— Тоскливо! — Кэд слабо улыбнулся, устремив сверкающие глаза на ее зардевшееся лицо и нежные губы. — Вряд ли ты поверишь мне после того, что я натворил, но я говорю чистую правду. С тех пор как мы расстались, я почти не сплю.

Бесс потягивала кофе, не делая никаких признаний, потом бросила в сердцах:

— Полагаю, твоей рыжей надо лучше заботиться о тебе.

Кэд поднял на нее глаза:

— Не надо, Бесс. Что бы ты ни думала обо мне, ты знаешь, что это на меня не похоже.

Бесс заморгала:

— Что ты имеешь в виду?

— Интересоваться какой-то женщиной, когда ты носишь моего ребенка! Отвергать тебя и спать с ней!

Почему-то до сих пор Бесс не приходила в голову такая простая мысль, она надолго умолкла, пристально глядя на Кэда. Пожалуй, это действительно на него не похоже. Кэд был прямым и честным.

— Нет, не похоже, — сказала она наконец. — Даже возненавидев меня, ты не завел бы интригу с другой женщиной, не получив свидетельство о разводе.

Кэд тепло улыбнулся:

— Хорошая девочка. Допивай свой кофе. Тебе необходимо немного поспать.

Она глотнула кофе из чашки, прежде чем поставить ее на стол, и спросила:

— А ты… ты возвращаешься в Лэриет?

Кэд бросил взгляд на все еще лежавшую на столе потрепанную ковбойскую шляпу и покачал головой:

— Я буду спать на софе. Не могу же я тебя оставить одну, особенно после того, что произошло. Если чего-нибудь испугаешься ночью, позовешь меня.

Бесс снова закусила губу. Он заботится о ней, как умеет. Возможно, они были бы счастливы, если бы между ними не стояло их прошлое. Но ему всегда казалось, что он недостаточно хорош для нее, а ей — что он ее не хочет.

— Благодарю тебя, — проговорила она, поднимаясь из-за стола. — Я… я немного перенервничала.

— Не найдется ли у тебя для меня простыни? — спросил Кэд. — Ну и, разумеется, полотенца, — оглядев себя, добавил он со смущенной улыбкой. — Ведь я прямо из загона. И мне бы не мешало принять хороший душ.

— Конечно.

Бесс не понимала, почему после нескольких недель замужней жизни все еще краснеет. Но стоило ей представить Кэда без одежды и вспомнить его прекрасное мускулистое тело, как ее бросало в дрожь. Она подала ему махровую простыню, сообщив, что его одежду положит в стиральную машину.

К тому времени, когда он вышел из ванной, завернувшись в голубую мохнатую простыню, Бесс успела переложить его выстиранную одежду в сушилку.

Глядя, как она застилает простыней софу и кладет подушку, он отметил некоторую неуверенность ее движений.

— Прошу прощения, — пробормотал он, уловив на себе робкий взгляд Бесс, — но если у тебя не найдется пижамы самого большого размера, мне придется спать голым.

Бесс покраснела:

— О…

Кэд вскинул брови и мягко усмехнулся, увидев, как она покраснела.

— Замужняя женщина, к тому же беременная, и все еще робеет…

— Я ни дня не чувствовала себя замужней женщиной. — Бесс быстро воздвигла стену между собой и Кэдом. — Да и ты не возражал против развода.

— Напрасно ты так думаешь, — равнодушно заметил Кэд. — Две недели назад я попросил Дональда прекратить дело о разводе.

Бесс рот разинула от удивления, но тут же спохватилась, и глаза ее запылали гневом.

— Что ж, придется все начинать сначала, Кэд, — решительно заявила она. — Я по горло сыта твоими капризами, твоей рыжей, твоим невыносимым характером, твоим высокомерием и… Ой, что это ты делаешь?

У Бесс перехватило дыхание.

Кэд сбросил с себя простыню и стоял, поджав губы и положив руки на бедра, любуясь смущением Бесс.

— Ничего особенного. Собираюсь улечься в постель, дорогая. И все. Продолжай! Итак, на чем ты остановилась?..

— Я не могу разговаривать с тобой, когда ты в таком виде!

— Почему? — с притворным удивлением спросил Кэд.

Бесс закусила губу, посмотрела на его улыбающееся лицо и проглотила подступивший к горлу комок.

— Ты вышвырнул меня, потому что считал бесплодной!

— А потом приезжал сюда, болтался по ресторанам, торчал на каждом углу, чтобы только взглянуть на тебя, — задумчиво произнес он. — Дежурил на автостоянке у офиса, смотрел, как ты ходишь с Нелл на ленч. Часами простаивал у твоего дома, чтобы увидеть, как ты отправляешься по утрам на работу, а вечером возвращаешься домой. Гордость не позволяла мне признаться в собственной глупости, Бесс, но не из-за ребенка я тянулся к тебе. Меня мучило одиночество. Еще тогда, в ресторане, я хотел тебе признаться, что готов прожить с тобой до конца наших дней вдвоем, нежели с другой женщиной и полным домом детей, о которых так мечтал, но ты не стала слушать меня. — Он покачал головой. — Никакой другой женщины. Никогда. Только ты в моих мыслях, в моем сердце, в моей постели. — Голос его звучал едва слышно.