Юлия Динэра - Сломай меня, если сможешь (СИ)

Уже больше недели я не выхожу из своей комнаты. Восемь, девять, а может десять дней, я сбилась со счета. Я не знаю, какой сегодня день недели и число, это все, потому что я не посещаю университет, так всегда, когда ничего не делаешь, никуда не ходишь, сбивается счет времени. Я отбилась от реальности, целыми днями я лежу на кровати и смотрю в потолок, слушая сопливую музыку, от которой желание убить себя о стену становится еще сильнее. Мама даже не пыталась зайти ко мне, и я ее понимаю, она чувствует вину, да и я сейчас не в состоянии видеть кого-либо, а тем более разговаривать. Еду мне оставляли утром, в то время пока я находилась в ванной. В моей комнате, наверное, скоро заведутся мухи, от большого скопления недоеденной мною пищи, за эти дни я мало чего съела, мне не хочется, совершенно. Пару раз заходил Владимир Николаевич, точнее пытался, потому что стул подпирающий дверь моей комнаты, не позволял ему этого сделать. Денис звонил на протяжении нескольких дней, но я не брала трубку, а потом и вовсе выключила телефон. "Время лечит, дети мои" — Это были последние слова, которые я услышала от теть Наташи, прежде чем она уехала и забрала Кирилла с собой. Конечно оно лечит, я всем сердцем верю это, просто вопрос в том, когда пройдет это время, и что мне делать до того момента, когда я пойму, что все прошло? Не могу поверить, в то, что мы с Кириллом брат и сестра, не потому что наши родители вместе, а потому что мы действительно кровные брат и сестра, это немыслимо, не хочу верить в это. Всю жизнь я прожила с человеком, которого считала своим отцом, который был мне отцом, любил меня, и любит сейчас, а потом я узнаю, что он вовсе мне не отец, и моя мать нагуляла меня. Я знаю, что отец тот, кто воспитал, посвятил тебе жизнь, отдал всю свою любовь, тепло и ласку, а не тот, кто восемнадцать лет назад отымел твою мать, а потом исчез из ее жизни. Интересно, папа знает? Как же я соскучилась по нему, так его не хватает, я должна позвонить ему, уверена он будет рад услышать мой голос. Позвоню ему позже, не хочу, чтобы он знал, что я расстроена, но больше всего, не хочу, чтобы он задавал вопросы по этому поводу. Я не смогу сказать — "Привет пап, а ты знаешь, что я не твоя дочь", все же, я уверена, что он ничего не знает.

Сидя здесь и терзая себя мыслями, я никому не сделаю лучше, пусть я не совсем в хорошем расположении духа, но я хочу услышать полную историю о том, как я вдруг стала дочерью Владимира Николаевича Романова. Увидев, что мамы нет на кухне, я направилась в сторону их с Владимиром спальни. Стукнув два раза в дверь, я вошла, мама сидела на огромной кровати, стоящей в центре большой светлой комнаты, я подошла ближе.

— Мои фотографии.

— Да, тут все подряд, решила прибраться в коробках. — Мама держала в руках маленькую фотографию, на которой была крохотная девчушка с огромными глазами, это была я.

— Я не виню тебя. — Произнесла я и мама подняла голову и из ее глаза покатилась слеза.

— Я знаю, милая, присядь.

Я села рядом с мамой и взяла ее руку.

— Расскажешь мне? Я хочу знать, хочу быть уверена, что это правда, иначе, я просто сойду с ума, в надежде на то, что это какая-то ошибка.

— Прости, детка, но это правда.

— Почему те мне не сказала, мам? — К горлу подступил ком, глаза наполнились слезами, которые уже, наверное, давно должны были закончиться из-за того, какое количество я пролила их за прошедшие дни.

— Я боялась, мы не хотели говорить и Кириллу, но так получилось, что он услышал наш с Володей разговор.

— И как давно это было?

— Еще до того как мы сюда переехали. Он тогда, как с цепи сорвался, хотел звонить тебе и все рассказать, но мы запретили. Он переживал не меньше тебя, его будто подменили в тот день, да и после.

— То есть ты знала, что с ним происходит, и не сказала мне? Ты знала, что всякий раз, как мы сталкивались с ним, он пытался причинить мне боль, и ты продолжала молчать. — Мой тон повысился, я не хотела кричать, но это вышло само собой.

— Я думала, он смирится.

— Да и он смирился, именно поэтому он сейчас в Америке, возможно, клеит уже какую-нибудь местную цыпочку в баре.

— Лера, не говори глупости.

— Давай не будем о Кирилле, расскажи мне о Владимире Николаевиче. Он бросил тебя? Он бросил нас и спустя столько лет ты живешь с этим человеком, и как я понимаю, собираешься за него замуж.

— Он не бросал нас, он не знал о тебе, до этого лета.

— Как это?

— Мы были совсем детьми, Лера, почти как вы с Кириллом. Познакомились в университете, он жил в городе, а я с мамой в поселке, но это не мешало нам встречаться. На втором курсе я забеременела, и мне пришлось бросить учебу, потому что наша семья не потянула бы такую роскошь в виде ребенка и высшего образования для меня. Я решила, что сделаю аборт, но мама строго настрого запретила.

— Ты хотела избавиться от ребенка, от меня?

— Да, я была глупая дура. Больше всего я была напугана, я не знала, что делать, я боялась потерять Вову, а его родители вряд ли бы позволили ему жениться в таком возрасте, да еще на такой простушке, как я. В то время, да и сейчас, все бы стали осуждать, понимаешь, поэтому мне все же пришлось выйти замуж, но не за Володю, а за твоего отца, который воспитал тебя.

— Ясно, мне все ясно. — Я смахнула рукой слезу и направилась к выходу. Это самое ужасное откровение, которое я когда-либо слышала, никому не пожелаю такого. То, что я испытываю на данный момент, разрывает мое сердце на части. Мне было тяжело бороться с нападками Кирилла, его агрессией, издевками, я думала, что я страдала, но страдание это то, что я испытываю сейчас. Я узнаю, что мой отец, вовсе не мой отец, человек, которого я, возможно, люблю, оказывается моим братом, родная мать говорит, что хотела сделать аборт, я просто не понимаю, чем я заслужила такое.

Say something, I'm giving up on you

Скажи что-нибудь, я перестаю верить в "нас",

I'll be the one, if you want me to

Я стану тем самым, если ты хочешь этого,

Anywhere, I would've followed you

Я бы последовал за тобой куда угодно.

Say something, I'm giving up on you

Скажи что-нибудь, я перестаю верить в "нас".

"A Great Big World feat. Christina Aguilera — Say Something"

Время лечит и это правда, возможно, прошло не так уж много времени, но все стало на свои места. Я все еще вспоминаю Кирилла, его взъерошенные волосы, белоснежную улыбку, ямочки на щеках, сильные руки, я вспоминаю его довольно часто, но больше не подскакиваю по ночам от ночных кошмаров о нем или наоборот, довольно таки от приятных снов.

Сегодня, мой выпускной, я наконец-то дожила до этого торжественного момента, за четыре года обучения в ВГФЭУ и жизни в Волгограде, я перенесла много печали, но были и хорошие моменты, да и, в конце концов, я нашла себя и свое место в жизни. Все начало налаживаться с того момента, когда прошел суд над Андреем Кравцовым, я присутствовала там в качестве свидетеля. Его осудили на восемь лет, ни много, ни мало, для вора, шулера, вымогателя и как оказалось наркомана. В день заключительного заседания, я встретилась с Лизой, мы не разговаривали, но часто поглядывали друг на друга, это был последний раз, когда я ее видела, говорят, она уехала на Север к родственникам. Я простила ее, но поддерживать с ней общение не имеет никакого смысла, она мне не подруга и никогда не была ею, моя единственная подруга — это мама, ее я тоже простила, хотя, наверное, это было глупо держать зло на родную мать за то, что она родила меня не от того человека.