Галина Шатен - Две параллельные (СИ)

- Ты тоже, солнце, - говорю я и надеваю свои старые потертые джинсы, начинаю искать глазами свою футболку.

- Ты уверен, что так уж и нужно идти? - вторая попытка с ее стороны. Я наконец-то нахожу свою футболку, натягиваю и ее тоже. Марина тем временем поднимается с постели, совершенно не стесняясь своей голой задницы, подходит ко мне вплотную. От нее до сих пор несет вчерашним перегаром, это заставляет меня от нее отстраниться, вся ее красота в мгновенье меркнет.

- Может, передумаешь? - она захватывает мой рот, а я борюсь с желанием вырвать. Я мягко ее отстраняю, и слегка качая головой, улыбаюсь, такой улыбкой типо 'Я-все-оценил-но-мне-пора-детка'.

- Запиши мой номер, - касается она моего уха, я наконец-то отхожу от нее и достаю свой сотовый и быстро набираю ее номер на экране.

Когда я иду вниз по лестнице, то вижу экономку, которая смотрит на меня взглядом полного презрения, я ей неотразимо улыбаюсь.

- Не волнуйся, сладкая, ты следующая, - бросаю я ей, и слышу нецензурные слова в спину, это забавляет меня.

Я покидаю дом и подхожу к своему мотоциклу. Это моя гордость, 'Хонда', я ее собирал практически год из ничего. Но он того стоит, это мой Амиго. Так я его называл, поскольку он ещё ни разу меня не подводил. Я сажусь на своего железного коня, надеваю шлем и совсем прихожу в себя.

Когда я набираю скорость, ветер свистит мне навстречу и все мелькает. Я еду по гладкому асфальту, а по обе стороны от меня мелькают дома...черт, это целые замки, будто идут соревнования у кого больше, выше, дороже... Этот мир купался в деньгах. Мажорики, я их ненавидел, им все доставалось на готовом блюдечке с золотой каемочкой. Поэтому иногда я трахал их телочек, которые западали на меня без особых моих каких-либо усилий. Я знал, что хорош, от внешности до поведения, девчонки таяли, видимо все мажорские сынки повырастали геями, или неудачниками в постели. Эта мысль вызывает у меня довольную улыбку внутри.

Вскоре пейзаж сменился. Это было через большую дорогу. Это был один из самых криминальных и бедных районов нашего города. Именно здесь я и родился, это был мой район. Я подъезжаю к старой пятиэтажке и стоя у двери, стараюсь тихо войти в квартиру, но моя мама уже стоит перед дверью, воинственно уткнув руки в плотные бока. Она невысокого роста, кареглазая и очень красивая. Ради нее я готов на все.

- Где ты был? - спрашивает она, - опять со своим 'Братством'?

Я смотрю в сторону комнаты, где мирно спит моя сестра, ей только недавно исполнилось десять. Мамин воинственный шепот ее не будит.

-Ма, че ты, - я наклоняюсь целую ее и обхожу. Она следует на кухню за мной.

- Я волновалась, - говорит она, начиная разогревать сковородку.

- Не о чем, ты же знаешь, на этих улицах боятся меня, - спокойно отвечаю я, следя за ее движениями, она качает головой.

- Ты в это втянулся и тебе это нравится...ты ведь умный парень, у тебя есть будущее

- Ты же знаешь, ма, - прерываю я ее, - ты либо за нас, либо против нас.

Мама вздрагивает при каждом слове. Они ненавистны ей, да чего уж, они ненавистны мне.

- Разбуди Софью, вам скоро в школу.

Я, молча, выхожу из кухни, и сажусь на корточки возле моей сестры. Второй человек в моей жизни, за которого я отдам свою жизнь.

- Эй, кянк, - я касаюсь пальцем ее носа. Девочка открывает карие глаза и часто моргает, но понимая, что это я, улыбается.

- Я ещё немножко посплю, - говорит она и переворачивается. Я взбираюсь на ее кровать и начинаю изводить щекоткой, она вырывается, пищит, смеется и умоляет меня перестать.

- Давайте за стол, - прерывает наше веселье мама, и мы чуть ли не наперегонки бежим к столу, на котором уже дымятся блины.

- А как же армянская кухня? - говорю я, стаскивая один блин себе.

- Ты на половину русский, - напоминает мама

- Ма, ты так похожа на армянку, что я просто забываю об этой половине

Мама улыбается и убирает волосы с моего лба. Кто-то звонит в дверь, и она уходит. Возвращается обратно с моим придурком другом Эдо. Вечно со счастливой рожей и дурацкой улыбкой от уха до уха.

- Привет всем! - он присаживается на корточки у моей сестры, - когда ты уже вырастишь, азис, я жениться хочу, а не на ком.

София краснеет, как рак. Все знают о ее симпатии к этому парню, включая его самого.

- Отвали от нее, - говорю я беззлобно.

- Садись, покушай, - предлагает моя мама.

- Спасибо, теть Вера, но мы спешим в одно место.

- Мы? - уточняю я, Эдо смотрит на меня и кивает.

- В какое место? - хмурится мама, хотя я уверен она и так все знает.

- Все, я ушел, - я целую маму, щелкаю по носу сестру, слушая ее возмущенное 'Эй!', и выхожу с другом на улицу.

- Будешь? - Эдо предлагает мне сигарету, я хватаюсь за кончик и вытаскиваю ее из пачки.

- Что хочет Азат? - спрашиваю я

- У него стрелка, просил нас подстраховать.

- Порошок? - спрашиваю я, выпуская дым. Эдо качает головой, - оружие?

- Трава, - отзывается друг.

- А почему в такую рань?

- Может, мы поедем, и ты у него спросишь? - предлагает Эдо, и мы взбираемся на моего Амиго и направляемся на один из складов 'Братства волка'. Это братство было создано для поддержки нерусских в России, оно боролось за наши права, помогало с работой и учило друг друга поддерживать. На самом же деле это просто отморозки, привозящие в страну наркоту, оружие и зарабатывающее деньги на таких как я, Эдо и многих других. Многие вступают в братство добровольно, и это стало крутым, но когда понимаешь, в какое дерьмо ты попал, уже поздно, из братства нельзя выйти, во всяком случае, живым. Я никогда не хотел входить в это братство, мой папа был в нем, и я изначально знал, что это дерьмо. Но есть один негласный закон, который говорит, если на твое шестнадцатилетние приходит главарь и говорит, что братство выбрала тебя и задает один вопрос. ' Ты с нами? Или против нас?' Если ты выбираешь второе, то возможно на следующий день ты и твоя семья будете просто мертвы, поэтому, не колеблясь, я выбрал первое, как, когда-то мой отец.

Плюс того, что тебя выбирали, состоял в том, что ты сам выбираешь, чем будешь заниматься. Я не торговал наркотой и оружие. Я стал выбивала. Я и мой друг. Мы выбивали долги, не спрашивая за что. Но если кто-то должен был братству, он возвращал долг, так или иначе. Поверьте, физический труд, которым я вынужден был заниматься лет с тринадцати, сделал из меня крепыша и выглядел я довольно сурово, украшенный многими шрамами, полученными в драках либо со скинхедами (единственное от чего я получал удовольствие), либо с враждующими другими группировками. Так что одним своим видом, я внушал страх. Именно поэтому Азат Погосян, тот самый глава братства, старался, чтобы я находился во время сделок рядом. Я умен и быстр, особенно в стрессовых ситуациях.

-Барев, - говорит нам Погосян и пожимает наши руки.