Виктория Клейтон - Танец для двоих

Виола Отуэй, молодая романтичная особа, долгое время находилась под опекой богатой и заботливой тетушки. Но однажды тетя решила, что ее племяннице пора стать самостоятельной, и Виола оказалась один на один с суровой действительностью.

Девушка устраивается на работу в Общество по защите памятников архитектуры и влюбляется в… старинный особняк Инскип. Старший сын владельца особняка, Джереми, не сводит с Виолы глаз, его сестра Лалла посвящает гостью в свои секреты, а строгий босс постоянно упрекает в легкомыслии. Поездка в Инскип-парк полностью изменит жизнь Виолы: она невольно окажется в центре смешных и грустных событий…

— Тебе следует взять Виолу с собой.

Произнеся это, Пирс взглянул на меня враждебно. Мы сидели за столом в офисе ОЗПА (Общества защиты памятников архитектуры). Был конец апреля. Утро радовало весенней свежестью. Наша штаб-квартира находилась на самом верхнем этаже бывшего клуба для джентльменов, в двух шагах от Пэлл Мэлл. Стаи белых, серых, черных и коричневых голубей разгуливали по балкону, пожирая крошки, которые я только что разбросала для них. Балкон опоясывал офис по всей длине. Солнечные лучи пробивались сквозь пыльные оконные стекла, освещали светлые прилизанные волосы Пирса, играли на потрепанных спинках кресел, окрашивая их в кроваво-красный цвет. Джайлс, третий участник разговора, нахмурился. Пирс прекрасно понимал, что Джайлс предпочел бы ехать без меня.

— Я… Я не думаю, что буду очень полезна… — начала я.

— Не стоит отрывать Виолу от бумаг, — произнес Джайлс.

— Чепуха. Последние шесть месяцев файлы с документами находятся в жутком беспорядке, вряд ли с ними произойдет что-то за один день.

Пирс отвернулся, поднял телефонную трубку и стал набирать номер. Это был один из его трюков. Он всегда так делал, когда находил разговор скучным или неудобным для себя. Будучи подругой Пирса в течение трех месяцев, предшествующих разговору, я успела хорошо познакомиться с его привычками.

Пирс называл меня своей девкой. Я проверила в словаре. Это слово означает также «дешевая проститутка». Вряд ли деньги, которые Пирс давал мне на такси, когда ему было лень отвезти меня домой, могли послужить причиной такого обращения. Меня никак нельзя было назвать женщиной, «вступающей в неразборчивые сексуальные отношения, в том числе за вознаграждение». Такое определение слова «девка» давал толковый словарь. Я не получила хорошего образования и поэтому все время проверяла значение слов в словаре. Мне всегда хотелось знать точно, что означает то или иное слово.

Пирс был, по сути, моим первым любовником. Мне было двадцать лет. Ни один, даже самый строгий, ревнитель морали не смог бы обвинить меня в неразборчивости.

Коллектив ОЗПА состоял из трех человек: Пирса, Джайлса и меня. Наша организация представляла собой что-то среднее между Национальным обществом по охране памятников и Ассоциацией поддержки обедневшего дворянства. Нашей задачей было помочь владельцам исторических зданий содержать замки в сохранности, не превращать их в стойла для животных или в гостиницы для «чудовища со множеством голов». Пирс показал мне эту цитату Шекспира, и я подумала, что поняла, о ком идет речь.

Для того чтобы рассчитывать на нашу помощь, особняк должен был находиться во владении трех поколений одной семьи. Джайлс хотел изменить это правило на более жесткое — пять поколений. Он считал, что любое здание, построенное в нашем столетии, можно спокойно снести, но мать Пирса, которая была нашим главным спонсором, считала иначе. Родители Пирса владели баронским замком, построенным в 1910 году. Большую часть времени мать Пирса проводила в своей квартире в Лондоне, собирая деньги для ОЗПА. Она говорила, что ненавидит дождь, холод, виски, проповеди, вереск и особенно шотландку.

В офисе было четыре комнаты. К большой комнате, где мы сидели, с огромными окнами с изящными карнизами, примыкали маленькая кухня, туалет и оранжерея, которая была на самом деле аккуратно застекленной частью балкона. Мне очень нравился этот островок зелени. Я ухаживала за двумя кустами герани. Один из них пустил побеги. Джайлс сказал мне, что я обязательно погублю цветы, если буду выкапывать их каждый день. Мне стоило нечеловеческих усилий заставить себя не трогать цветы в течение последних трех дней.

— Хорошо, если ты считаешь, что это необходимо, — сказал Джайлс и сжал губы, пронзив меня взглядом, полным раздражения.

— Считаю. Я действительно так считаю. — Пирс положил телефонную трубку. — Я ухожу повидать крестного. Поговорю с ним о взносе… Ленч у Симпсона. Нельзя спускать старого проходимца с крючка. Какие жертвы я приношу, чтобы сохранить британский высший класс!

Джайлс откинулся в кресле. Легкая тень презрения мелькнула в его глазах. Мы хорошо знали, что Пирс будет наслаждаться обедом за счет старика, а потом, выпив огромное количество шампанского, красного бургундского и бренди, пойдет домой и завалится спать.

Десять лет назад Джайлс и Пирс учились вместе в Оксфорде. Но потом до Пирса дошло, что организация, которая сочетает визиты в интересные загородные особняки и обеды с богатыми филантропами в Лондоне, может приносить неплохой доход. Он немедленно призвал Джайлса. Джайлс изучал историю, а затем работал в музеях Парижа и Рима. Пирс говорил мне, что Джайлс самый лучший. Он обладал огромными знаниями в области старинной архитектуры и был, несомненно, ценным партнером для Пирса. Никто лучше Джайлса не мог определить, кто действительно достоин получать пожертвования.

«Все это вопрос организации. Люди любят работу, которую делают с удовольствием, — объяснял мне Пирс в первый день нашего знакомства, на закрытом просмотре в картинной галерее, где я тогда работала. — Мне нравится заводить знакомства, заключать сделки; моя мама обожает устраивать вечеринки, а Джайлс любит рассматривать старые вещи».

Я напомнила ему этот разговор неделей позже, когда он позвонил и предложил мне работу секретаря: «Никто не сможет сказать, что я получаю удовольствие от своей работы. Я не умею печатать и не знаю стенографии. Кроме того, я ужасно неаккуратна и неорганизованна. Нынешняя работа досталась мне только потому, что владелец галереи — приятель моей тетушки».

Пирс засмеялся и сказал, что я была обезоруживающе откровенна и это делает меня подходящим работником. Совершенно по-другому отреагировал Каспар Фиппс — владелец галереи, где я работала.