Алиса Клевер - Убийственная красота. 69

Но что происходит на самом деле?

Я ходила по квартире, рассматривала фотографии – вот Андре с Габриэль, своей матерью, а тут он играет в петанк с какими-то красивыми, хорошо одетыми молодыми людьми. На одной фотографии Андре – совсем юный, а рядом с ним Марко, его старший брат, и какие-то взрослые мужчины. Это его семья, его жизнь. Я хотела в его постель, но не в его жизнь, я совершенно не видела себя в ней. Но ведь я здесь, хожу голой по его дому, разглядываю его фотографии. Кто я? Его любовница, каприз на один вечер? Что-то во мне протестовало против этого предположения. Андре был не из тех, кто разбрасывается полученными от жизни игрушками, и через несколько минут я получила подтверждение этому.

Я не нашла никаких следов своих вещей.

– Что за черт?! – изумленно выдохнула я после того, как поняла, что ни вещей, что снял с меня вчера Андре, ни тех, что были в рюкзаке, ни даже самого рюкзака в квартире нет. Я расхохоталась, упала на красный диван в гостиной и принялась раздумывать над сложившимся положением. Игра продолжалась, и даже когда Андре не было рядом, он управлял мною или, вернее, считал, что управляет. Я отправилась в кухню. Там, как и ожидала, я нашла идеально сервированный завтрак и записку.

«Пожалуйста, съешь и выпей все, что найдешь на столе. Я приеду к обеду. Веди себя хорошо и помни, кто ты и чья ты. И не вздумай что-нибудь выкинуть, знаю я тебя. Я хочу найти тебя дома голой…»

– Нет, ну каков гусь! – воскликнула я, разглядывая стакан с соком, предположительно апельсиновым, а также остывшие тосты и несколько сортов разрезанного на кусочки сыра – все это было разложено на тарелке вместе с орехами и остатками клубники. Рука невольно потянулась к сыру, я была голодна. По правде говоря, я умирала с голоду. Я бесилась от ярости и хотела есть, а еще мне было дико смешно от того, в какую ситуацию я попала. Значит, Андре стащил все мои вещи и запер меня? Обследование входной двери показало, что она заперта на ключ и только ключом может быть открыта. Это вам не английские замочки, которые легко отпереть изнутри. Я поковыряла в замке вилкой, попутно дожевывая тост. Происходящее невероятно развлекало меня, и я хихикала, как ребенок в детском саду, который пытается сбежать с тихого часа. Замок держался.

– Вот черт, – огорчилась я.

Взломщик из меня был никакой, и все же мне безумно хотелось досадить Андре. Итак, ни телефона, ни документов, ни одежды. Конечно, в таких условиях сбежать нелегко, особенно если учесть, что сбегать от него я и не собиралась изначально. Я представила, как Андре сидит в своем кабинете, принимает пациенток, читает данные медицинских тестов – серьезный, сосредоточенный, красивый молодой доктор, очередь к которому расписана на полгода вперед. А сам он только и думает о том, что в его квартире заперта девушка с длинными ногами и с синяком на бедре, голая и без документов. Его собственная живая девушка, с которой он может делать все, что пожелает. О, наверное от этих мыслей его вечно серьезное лицо расцветает, и он улыбается, пребывая в хорошем настроении. Он позаботился обо всем, контролирует все и теперь просто ждет обеда.

Вдруг я поняла, что мне явно чего-то не хватает. Не обо всем ты подумал, мой дорогой рыцарь. Не обо всем.

И я побежала обратно в комнату. Времени было не то чтобы в обрез, но не много. Я принялась методично осматривать шкафы, заглядывать в ящики и рассматривать содержимое коробок, стоящих высоко на стеллажах. Результатом моих быстрых, но вполне систематичных действий стало следующее. Я обнаружила в квартире только мужскую одежду, если не считать красного платка, принадлежащего, как я знала, матери Андре. Зато мужской одежды было с избытком. Я не нашла своих вещей, не нашла ключей, но обнаружила три купюры – две по пять евро и одну в двадцать. Большая удача. Я даже потерла руки от возбуждения. Третье открытие, хотя и вызывало сомнения, но было, по сути, главным. Я нашла лоджию в комнате, являвшейся, скорее всего, домашним кабинетом Андре. С лоджии вниз вела пожарная лестница. Это был путь на свободу. Правда, ненадежный, как все старые пожарные лестницы.

Ты с ума сошла, Даша?

Я отбросила сомнения и достала из кучи тряпья свободные шорты синего цвета – на кулиске. Они подошли лучше других, ибо их можно было затянуть на талии. Еще не хватало мне свалиться с пожарной лестницы из-за того, что я запуталась в слетающих с меня шортах. Сверху – майка, которая, как ни крути, была велика мне. Но это уж не моя проблема. Я нашла бейсболку с надписью «Марсель», которая подошла мне, стоило только затянуть ремешок. Тридцатку я сунула в задний карман шортов, на ноги выбрала шлепанцы, скорее всего, пляжные. И речи не могло идти о том, чтобы лезть в них по лестнице, но зато их можно было легко сунуть в широкие боковые карманы – по одному резиновому тапку в каждый.

Когда все было готово, я несколько минут потопталась на лоджии, испытывая мучительный приступ страха. Все-таки слезать по пожарной лестнице из квартиры на шестом или седьмом этаже, не зная, насколько лестница прочна и достает ли она в самом деле до земли – было полнейшей дурью, и опасной, к тому же. Но творить полный бред, кажется, стало моим кредо. К тому же идея сидеть и ждать Андре, покорно готовить свое тело для его игр, безвольно приняв навязанные им правила, показалась мне совершенно неприемлемой. Куда хуже, чем сползти вниз по пожарной лестнице в мужских шортах. В конце концов, я же в Париже. Вряд ли лестницы тут обрываются посреди пути. Должны же куда-то смотреть пожарные службы. А что, если бы в квартире у Андре действительно начался пожар? Я еле удержала себя от соблазна поджечь квартиру и перелезла на наружную сторону лоджии, держась за металлические прутья лестницы. На ощупь она казалась надежной.

И все же какая огромная разница между планом и его воплощением в жизнь! В ту секунду, когда я оказалась висящей на лестнице с наружной стороны, сердце отказалось служить мне должным образом. Оно застучало и пустилось вскачь, руки моментально вспотели, к тому же – какая глупость – я посмотрела вниз, пытаясь прикинуть путь, который мне предстояло преодолеть. Было высоко, куда выше, чем казалось, когда я смотрела вниз с лоджии. Рядом, всего в метре от лестницы росли деревья, прикрывавшие меня от внешнего мира. Кричать? Просить о помощи? Перелезть обратно?

Чем дольше я цепляюсь за прутья, бездействуя, тем меньше сил остается в моих руках. Скользко, пот течет по лицу, мне страшно. Я проклинаю собственную глупость, дурацкие идеи, которые рождает мое сознание, и то, что не ходила в спортивный зал. Я ползу по лестнице вниз, в час по чайной ложке. Герои боевиков делают это куда лучше и, главное, быстрее, чем я. Они слетают по этим лестницам, перепрыгивают с одной на другую, скачут с дома на дом. О да, я не Тринити, спасибо, я теперь знаю это со всей ясностью. Еще немного информации о себе, без которой я, пожалуй, пережила бы.