Алека Вольских - Мироискатели. Паутина Старого города

Этот мир ей не нравился. Он был гадким. Здесь сильно пахло серой, и стоял туман, а в тумане прятался лес. Ветки, выныривая из сизой мглы, царапали руки и плечи. Царапины саднили.

Предыдущий мир Динке понравился намного больше. Там было море и чайки. Теплый песок. А дальше от берега — пустые дома. В заброшенных садах росли инжирные деревья, и плоды инжира — сладкие, мягкие — лежали прямо на земле. Ешь не хочу. Конечно, Динка наелась до отвала. На рынке инжир стоил дорого, не купишь. А тут — даром и сколько хочешь.

А этот мир Динке не нравился. И больше всего потому, что она никак не могла найти из него выход.

Динка знала, что в Старом Городе есть такие миры — разумные. И некоторым из них нравится играть с людьми. Зайдешь в такой мир и блуждаешь в нем, блуждаешь, а выход найти не можешь. Не потому что его нет — выход есть всегда. Просто мир его от тебя прячет.

Неужели она попала в переделку? Это плохо, думала Динка, пробираясь сквозь лес. Не может такого быть, чтобы выход не нашла — до сих пор ведь всегда находила.

Туман скользил по ее рукам — она чувствовала прикосновения. Очень противные, как будто что–то живое и слизкое. Еще одна ветка ударила по лицу. Динка вскинула руку, заслоняясь, но поздно — ветка рассекла губу, и во рту появился металлический привкус.

Динка вытерла рот тыльной стороной ладони — и правда кровь. Она упрямо двинулась дальше, и тут земля под ее ногами задрожала, загудела, вздыбилась! Девочка вскрикнула и, не удержав равновесия, упала. И почти сразу земля раскололась надвое, открываясь черной змеевидной щелью, — уши заложило от треска падающих деревьев и страшного гула, вырвавшегося из подземных глубин. Когда Динка почувствовала, что разлом засасывает ее в свое чрево, было уже поздно — она не успела хоть за что–нибудь ухватиться.

Визжа от ужаса, Динка летела вниз. Сознание отказывалось принимать, что это конец — всему–всему на свете конец для нее! Почему?! Ну почему она не осталась еще немного в том мире с морем и чайками?! Тогда у нее не было бы времени исследовать еще один проход! Думая, что неминуемо погибнет, Динка сейчас больше всего жалела, что никогда уже не увидит тот мир. Пенистые гребни волн, теплый песок, инжирные деревья — пусть совсем ненадолго, но там она была счастлива. Впервые за последние два года.

Все тело Динки вдруг сотрясло ударом. Боль была такой сильной, что дыхание застряло в легких. Через силу девочка втянула в себя воздух. Выдохнула. И только после этого отупевшим от страха рассудком поняла, что больше не падает. Огляделась — лежит на земляном уступе около метра в ширину.

«Спасена! — кричало все ее существо. — Я спасена!».

Динка повернулась на бок и встала. Боль горячими волнами растекалась по телу, хотя, кажется, упав, девочка ничего не сломала. Прислушалась: гул и грохот смолкли. Землетрясение остановилось так же резко, как и началось, но Динка не удивилась — привыкла в чужих мирах ничему не удивляться. Подняла голову — до вершины провала не больше трех метров. Странно, ей казалось, она падала целую вечность. Взгляд устремился вниз.

Разлом в земле заполнялся туманом. Не той прозрачной дымкой, которая стояла в воздухе, — клубящимся, непроницаемым. Динка как будто смотрела в котел, из которого поднимается на поверхность густая пена. Сначала девочка услышала шорох, потом постукивание покатившихся вниз камней. Там кто–то был — внизу. Испугавшись, Динка вжалась в земляную стену за спиной. Снова раздался шорох — в одном месте, в другом, в третьем. Вниз то и дело катились невидимые для ее глаз камешки. Там, в тумане, что–то двигалось наверх — к ней.

Динка судорожно вздохнула. Как будто со стороны услышала свой наполненный паникой вздох и тут наконец увидела их — серые руки. Они выныривали из тумана пропасти. Десятки, может быть, сотни. Динка не видела лиц и тел, только эти страшные руки — нечеловеческие, бугристые, четырехпалые. Вырастая из тумана, они вонзались в землю и взбирались наверх. Не выдержав, девочка зажмурилась и во весь голос завопила:

— Помогите! Пожалуйста! Кто–нибудь, помогите!

Но в глубине души она понимала, что никто не придет на помощь. Чужой мир — здесь нет людей. Никого нет, чтобы помочь. Осознав это, Динка молниеносно повернулась и попыталась подняться по отвесу провала — цепляясь пальцами за малейшие неровности в земле, отыскивая ногами хотя бы крошечные уступы, — но безнадежно сползала. Против собственного желания она бросила взгляд через плечо — в провал.

Серые руки поднимались все выше, и туман поднимался вместе с ними, словно и был их телом. Сердце Динки колотилось от страха. В голове мелькнула дикая мысль: а вдруг это и правда руки тумана? Серые руки серого тумана, живущего в подземных глубинах. Они дотянутся до нее, схватят и заберут с собой. И она исчезнет в этой сизой бездне навсегда.

— Не хочу, — с отчаянным плачем заныла Динка. — Нет, не хочу… Не хочу! Помогите! Помогите! Кто–нибудь!

Она карабкалась по отвесу и сползала. Карабкалась и снова сползала. И хныкала — так, что собственный плач казался ей жалким и противным. Почему эта крошечная ступенька земли так далеко от вершины провала?! Почему невозможно подняться наверх?! Почему эти руки тумана тянутся к ней?!

— Уйдите! — в истерике крикнула Динка. — Отстаньте от меня!

И заревела еще громче, почувствовав, что ее покидают последние силы.

— Помогите мне, кто–нибудь! Ну, пожалуйста!

— Держи! — вдруг раздался сверху чей–то голос — самый обыкновенный человеческий голос!

Динка вскинула голову, и тут же что–то ударило ее по лицу. Испугавшись, она отшатнулась и едва не сорвалась с обрыва. Машинально вскинув руки, поймала что–то твердое и извивающееся.

Веревка!

Динка обхватила ее руками.

— Держись крепче! — крикнули сверху. — Я вытяну тебя!

Зажмурившись, девочка осознавала, что поднимается. Когда ее подхватили под мышки, Динка вцепилась в своего спасителя. В первый момент она почувствовала, что он хочет оторвать ее от себя.

— Нет! — отчаянно взвизгнула девочка и вцепилась еще сильнее.

Тогда человек поднял ее на руки и куда–то понес. Динка, зажмурившись, позволяла себя нести. Она не могла ничего поделать — все тело сковало страхом. И лишь спустя время, когда страх отпустил ее, совсем чуть–чуть, девочка открыла глаза и, посмотрев вверх, увидела лицо своего спасителя. Почему–то она вдруг вспомнила, как в предыдущем мире стояла на берегу и любовалась морем и чайками — все смотрела и смотрела, как зачарованная, и не могла насмотреться. В тот миг ей казалось, что ничего прекраснее в своей жизни она не видела.

«В чужих мирах живут ангелы, — подумала она, в полубреду любуясь лицом незнакомца. — Меня несет на руках ангел».