Лиза Джексон - Звонок с того света

– Что это?

– Это... подарок от моей дочки... на Рождество.

О боже! Неужто он захочет его отнять?

– Тебе потребуется сделать еще кое-что.

Он расправил четки и надел их ей на шею. Бусины еще хранили жар его пальцев, она явственно почувствовала это. Может быть, он взаправду священник, только с придурью?

В ее мозг опять заполз страх. Надо бы сказать ему прямо сейчас, чтобы он проваливал.

– Вот так лучше. – Он переступил через спущенные джинсы и трусы и шагнул к ней.

Узкий, как щель, его рот растянулся в довольной гримасе. Он был готов заняться делом, хотя времени оставалось в обрез.

– Потрогай меня!

Его тело было совершенным. Смуглое, крепкое, идеальных пропорций... все, только не член, Он висел, как тряпка, – слабенький и жалкий.

Чери провела пальцем по его груди, и он привлек ее к себе и принялся целовать холодными, бесчувственными губами, повалил на кровать, вдавил в тощий матрас. У нее было правило – никаких поцелуев в губы, но она махнула рукой на принципы, лишь бы скорее покончить со всем этим.

– Ты забыл снять это. – Она потянулась к его темным очкам. Сильные пальцы сжали ее запястье, как клещи.

– Не смей!

– Боишься, что я тебя опознаю?

Может, он какая-нибудь знаменитость? Чем черт не шутит, раз он так хорош собой. Ведь и про Тома Круза писали, что он с вывихами.

– Просто не трогай. – Он не сразу выпустил ее руку из стальных тисков.

– Хорошо-хорошо, не буду...

Она поцеловала его в щеку и отправила свои пальчики в путешествие по рельефным буграм его мышц. Он дернулся и плотнее прильнул к ней. Чери заработала со всем старанием, перещупала на нем все, какие только знала, эрогенные места. Но все впустую. Сколько бы Чери ни прилагала усилий, используя все ухищрения из своего арсенала, он только елозил на ней, а меж ног у него так ничего и не шевельнулось.

«Ну давай же, давай, заводись, парень!» – мысленно твердила она. В уши ей назойливо лез голос ведущей ток-шоу. Доктор Саманта была близка к завершению своей надоедливой болтовни и, как обычно в конце передачи, разглагольствовала о различиях между любовью и похотью, о пронизанной эротикой атмосфере Нового Орлеана, жаркого города, расположенного в дельте могучей реки, вблизи от горячих карибских вод.

Клиент тоже отвлекся на голос ведущей. Может быть, передача раздражает его и этим объясняется отсутствие эрекции?

Черитфотянула руку, собираясь выключить приемник.

– Не надо! – прорычал он, и каждый мускул его тела напрягся.

– Но...

Внезапная боль от удара кулаком в лицо буквально оглушила Чери. Она ощутила металлический вкус собственной крови во рту.

«Вот это ты зря... – подумала Чери. – Ну ты от меня дождешься, подонок!»

Он снова замахнулся для удара. Она видела его кулак смутно. Глаз ее быстро заплывал.

– Не смей лапать мои очки. И радио тоже, – хрипло произнес он.

Она попыталась выскользнуть из-под него.

– Уйди! Пошел к черту!

Он не обратил на ее возглас внимания и выпятил губы для поцелуя. Чери укусила его. Он лишь слегка дернулся.

– Ты – мерзавец! Никто не смеет меня бить! Запомни это, кретин, и хватит... Ты свое получил... Теперь убирайся!

Она пронзительно выкрикивала отрывочные фразы, глотая заполняющую рот теплую кровь.

– Разве мы уже закончили? По-моему, нет.

Он опять стиснул ее и принялся целовать, да так яростно, что боль пронизывала ее при каждом соприкосновении с его будто каменными губами, носом и подбородком. Как будто он вколачивал свои поцелуи в нее молотком.

Чери вырывалась, царапалась, отпихивала его изо всех сил.

– Вот так, вот так, грешница, одолей меня, – ронял он вперемежку с поцелуями издевательские слова, подзадоривая ее. – Старайся, старайся...

Он локтями пригвоздил ее к матрасу, а пальцами ущипнул один сосок, а другой стал выкручивать. Она издала вопль, но он закрыл ей рот поцелуем. У нее уже не хватило сил снова его укусить. О боже, как далеко все это зайдет? Она попала в капкан.

Теперь ей стало уже по-настоящему страшно. Что может его остановить? Что, если он будет мучить ее всю ночь? Боль стала нестерпимой, когда он укусил ее грудь.

Извернувшись и всхлипывая от острой боли в прокушенном соске, она задела рукой радио. Доктор Саманта нанизывала самоуверенным равнодушным тоном одну за другой отточенные фразы и выдавала исполненные здравого смысла советы. Панель приемника отбрасывала слабый свет належащую рядом банкноту с ослепленным Франклином.

«Помоги мне!» – мысленно обратилась Чери к радиоведущей, но та была далеко, витала где-то в эфире. Отбиваясь с диким отчаянием одной рукой, Чери пальцами другой руки тянулась к ящичку с пистолетом.

И вдруг она ощутила его внезапную эрекцию. Ему нужно было насилие, чтобы возбудиться! Если бы он хоть намекнул на это раньше, Чери бы ему подыграла, но сейчас она была слишком напугана. Так напугана, что страх пропитал ее всю, до мозга костей.

«Делай свое дело, только не терзай меня!» Он оторвал ее голову от подушки, и Чери вскрикнула, когда он сдавил ее горло четками. Острые грани бусин больно впились в кожу.

«Боже, он хочет убить меня!»

Она глянула в эти затемненные черными стеклами глаза и сразу все поняла.

Он закручивал четки все туже, одновременно проникая в нее с нарастающей яростью.

Чери задыхалась, глаза ее вылезли из орбит, руки потеряли последние силы. Она еще скреблась ногтями о заветный ящичек, но это были лишь бесполезные судороги.

Тьма сгустилась вокруг Чери. Легкие горели огнем, сердце готово было разорваться в груди.

Он чуть ослабил удавку, и она жадно схватила ртом воздух. Воздуха не было. Внутри ее что-то заклокотало, забулькало. Это ее собственная кровь залила легкие. Петля вновь затянулась.

Чери подумала о дочке, о своей маленькой девочке, такой красивой, такой ласковой...

Он потел, усердно трудясь над нею. Его дыхание участилось, тело дергалось в конвульсивных движениях. Когда он кончил, то упал на нее, издав какой-то утробный звериный рык.

Последнее, что услышала Чери сквозь его прерывистое хриплое дыхание и что запечатлелось в ее гаснущем сознании, был далекий, очень далекий голос: «Я, доктор Саманта, прощаюсь с вами, дорогие радиослушатели. Да благословит вас бог! Берегите себя. Пусть ваши сегодняшние тревоги не повторятся завтра. Спокойной вам ночи и приятных сновидений...»

Июль. Кембрей , штат Луизиана

«Как хорошо вернуться домой! На свете места лучше не найдешь! Обуйте свои любимые красные шлепанцы и три раза топните, приговаривая: «Вот я и дома!»

Текст радиопередачи был глуповатым, дурашливым, однако он вполне отвечал настроению Саманты. Она даже была готова послушать еще. Ее отвлекла реплика таксиста: