Линда Ховард - Теперь ты ее видишь

Потом, поддавшись соблазну, она бросила взгляд на Ричарда и увидела, что он смотрит на нее с легкой улыбкой. Как ни странно, до сих пор его образ не сочетался в мыслях Суини с весельем. Ричард был слишком уравновешенным, даже отчужденным, но теперь его улыбка казалась такой естественной, словно он всю жизнь только и делал, что улыбался. На мгновение Суини охватило ощущение духовного родства, и уголки ее губ тоже приподнялись.

— Вижу, вы так же не любите пустую болтовню, как и я, — сказала она. Ее рот расплылся от уха до уха, и Ричард расхохотался заразительным искренним смехом, что называется, от души. От одного этого звука внутренности Суини вновь сжались в клубок.

— Вы так спешили покинуть здание, что я испугался, как бы не выскочили сквозь стекло.

— Сама не знаю, кто хуже — сенатор или его женушка. При взгляде на обоих меня бросало в дрожь.

— И это заметили все, кроме них. Кай хотел бы превратиться в невидимку, но решил не уходить, опасаясь упустить момент, когда полыхнет фейерверк. — Стоило Ричарду заговорить о Кае, его голос стал ровным и бесцветным. Суини задумалась, догадывается ли он об интрижке Кандры с ее помощником. Это вполне могло стать причиной развода; Ричард не из тех, кто готов терпеть измены жены либо надеяться вернуть ее в супружеское лоно путем нудных семейных скандалов.

Первые капли, робкие предвестники дождя, вдруг обернулись ливнем, и пешеходы ринулись под защиту подъездов и в такси. Словно грибы, тут и там поднимались купола зонтиков. Суини всегда любила шум дождя, но сегодня стук капель особенно завораживал ее, подчиняя сердцебиение ритму, возникающему всякий раз, когда она слышала звуки виолончели или барабанную дробь. Внезапно по ее телу разлился сладостный холодок, кожа пошла мурашками, и Суини обхватила себя руками.

— Эдвард, включите отопление, мисс Суини замерзает.

— Слушаюсь, сэр.

— Мне вовсе не холодно, — сама не зная почему, возразила Суини. Постоянно одолевавший ее озноб показался вдруг чем-то неприличным, слабостью, в которой нельзя признаваться. — Просто от стука капель моя кожа покрылась пупырышками.

— Вы дрожите. Не хотите ли накинуть на плечи мой пиджак?

И вновь внутренности Суини поджались так, словно их тряхнуло землетрясением. Ричард, внимательно наблюдавший за ней, уловил едва заметную дрожь. Суини не понимала, что ее больше тревожит — забота Ричарда или прилив тепла, охвативший все тело при одной мысли о том, как она накинет на плечи его пиджак, вберет в себя жар тела этого человека, окунется в его запах. Суини очень хотелось согреться, но ее беспокоили причины, вызвавшие озноб. Вожделение, нахлынувшее на нее, когда она смотрела рекламу, исчезло сразу после завершения ролика. Теперешнее странное ощущение, конечно же, пройдет, как только она выйдет из машины и расстанется с Ричардом, но до того момента надо быть начеку, чтобы не совершить какую-нибудь глупость, например, не броситься ему в объятия. То-то бы Эдвард вздернул брови! Впрочем, Суини и сама удивилась бы этому, поскольку из всех поступков, противоречивших ее натуре, вешаться на шею мужчины было самым невероятным.

— Суини? — Ричард вновь взмахнул ладонью перед глазами девушки и улыбнулся. Хоть бы он перестал это делать! Первое раздражало ее, второе тревожило.

— Что?

— Дать вам пиджак? — Ричард уже снимал его.

— Э-ээ… нет, благодарю вас. Извините, я задумалась.

— Я заметил. — Ричард опять улыбнулся и, не обращая внимания на отказ, накинул пиджак на плечи девушки.

Суини чуть не застонала от наслаждения. Ощущение было именно таким, как она его себе представляла. Казалось, от этого тепла она расплавится. Девушка закуталась в пиджак, уйдя в него с головой и непроизвольно втягивая запах Ричарда, словно курильщик, делающий первую утреннюю затяжку.

— Мне хотелось чем-нибудь прикрыть этот ваш свитер, — лукаво проговорил Ричард, как бы оправдываясь.

— Мерзкая тряпка. Сожгу ее, как только вернусь домой.

— Не стоит. Виноват не свитер, а то, что под ним.

О Господи! Ричард видит ее насквозь!

Его проницательность поразила Суини словно удар грома. Она застыла в неподвижности, не в силах посмотреть на Ричарда и опасаясь прочесть понимание в его глазах. Нет, всю эту чертовщину нельзя списать на воздействие алого свитера. Должно быть, тут что-то связанное с фазами Луны. Суини не знала, откуда у нее такая уверенность — уж конечно, не из личного опыта, ведь уже который год она твердо придерживалась правила избегать беспорядочных связей, нарушающих привычный ход жизни. Однако Ричард — третий за последний час мужчина, выразивший ей свое восхищение. Точнее, четвертый, если считать сенатора, но в его взгляде сквозила скорее похоть, чем восхищение. С Ричардом же все иначе. В его поведении нет ничего от рефлекторной активности Кая, невзначай попытавшегося соблазнить ее. Кай для Суини — пустое место, а вот Ричард… Ричард куда серьезнее.

Пожалуй, она поддалась бы искушению, если бы Ричард не занимался сейчас разводом, причем разводом с женщиной, игравшей важную роль в карьере Суини. Впрочем, не стоит обманываться. Ее влекло к Ричарду, вне всяких сомнений и вопреки последней крупице здравого смысла. С другой стороны, испытать соблазн еще не значит ему уступить; женщине, которая видит призраков и своим приближением заставляет переключаться светофоры, вовсе не нужны мужчины, ибо они лишь усложняют жизнь. С призраками она бы еще справилась, но с мужчиной — вряд ли, особенно с Ричардом. Суини не знала, почему Ричард кажется ей опаснее других представителей своего пола, но не хотела углубляться в этот предмет.

И тем не менее она испытывала почти неодолимое желание присмотреться к нему, понаблюдать за ним, изучить его. Чтобы удержаться и не взглянуть в эти темные проницательные глаза, Суини уставилась на его ладони и, к своему удивлению, обнаружила, что у Ричарда красивые руки, хотя и несколько грубоватые. Она всегда представляла себе Ричарда портовым докером в дорогом костюме, но никогда не обращала внимания на его руки и теперь терялась в догадках почему. Они поражали совершенством формы, красотой силы, словно у микеланджелова Давида. Суини рассматривала длинные сильные пальцы с твердыми мозолями, шрамами и ухоженными ногтями. Сенатор Мак-Миллан совершил большую глупость, вздумав потягаться с Ричардом.

Вспомнив об этом, Суини фыркнула.

— Готова спорить, сенатору вряд ли захочется еще раз стиснуть вашу ладонь.

Густые темные брови Ричарда взметнулись.

— Вы тоже обратили внимание на эту дурацкую выходку?

— Ага. Смех, да и только. Сначала побелели костяшки его пальцев, потом ваши, потом он вспотел. Я едва удержалась от аплодисментов.