Джоанна Линдсей - Пленник моих желаний

Так что удивило его? Загорелая кожа? Или греховно чувственные губы? Или просто гневный взгляд, которым она ответила на его слова?

— Может, мне следовало позволить вам упасть к моим ногам, красавица? — спросил он.

— Простите?

— Вы едва не упали, — пояснил он. — Или это обстоятельство вылетело у вас из головы? Я знаю, что произвожу такое действие на женщин. При виде меня они забывают обо всем, — добавил он с мальчишеской улыбкой.

Но его слова не произвели ожидаемого эффекта. Вместо того чтобы улыбнуться, она негодующе выпрямилась и объявила:

— Теперь у меня на руке останутся синяки, болван вы этакий!

— Неужели? Позвольте взглянуть. Девушка поспешно отдернула руку.

— Не стоит. Если вы действительно хотели помочь, примите мою благодарность. Только в следующий раз не будьте так бесчеловечно грубы.

Улыбка Дрю мигом увяла.

— Следующего раза не будет, потому что, если вы снова споткнетесь, я определенно подумаю дважды, прежде чем пытаться поймать вас. Да нет, я просто уверен, что позволю вам упасть. Доброго вам дня, мисс.

Уходя, он услышал за спиной возмущенный возглас. Чудесный звук, не вернувший, однако, улыбки на его губы. Дрю был так раздражен, что даже не оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на красавицу, что было крайне для него необычно. Он наспех протиснулся мимо ее эскорта, если эти двое действительно были ее эскортом. Жаль, что ни один не подумал обидеться.

На пристани было полно народа, но Габриела ничуть не удивилась. Все как в последний раз, три года назад, когда она была здесь, собираясь отплыть на острова Карибского моря, в полной уверенности, что сумеет найти отца. Прибывающие суда выгружали привезенный груз, и фургоны перевозили его либо на склады, либо прямо на рынок. Звуки, запахи были почти знакомы и так отвлекли девушку, что она не заметила ни тележку, едва не наехавшую на нее, ни мужчину, который не дал ей упасть. Возможно, увидев его первой, она не удивилась бы так сильно немедленному притяжению, которое ощутила, глядя в его лицо, и не выставила бы себя такой безнадежной дурочкой. Господи милостивый, до этой минуты она никогда не вела себя настолько возмутительно, а ведь он всего лишь хотел ей помочь!

Ее корабль рано утром поднялся вверх по течению Темзы, и только под вечер пассажиры были доставлены на берег. Но Габриелу это даже устроило. Значит, она сумеет найти себе комнату на ночь и получит еще несколько часов отсрочки до того момента, пока возьмется доставить письмо по адресу.

Два члена команды Натана преданно следовали за ней, держась, однако, на почтительном расстоянии. Ричарда и Охра послали в Англию, чтобы оберегать Габриелу и убедиться, что лорд, которому было адресовано письмо, вспомнит о том одолжении, которое сделал ему Натан. Мужчины старались держаться как можно незаметнее, и все же, не будь их, Габриела сомневалась, что сумела бы пройти такое испытание.

Ей придется ловить мужа в светском обществе!

Габриела приехала заранее, чтобы сшить великолепный гардероб для лондонского сезона и успеть захватить конец летнего сезона. Отец был занят выкупом сразу двух заложников, так что не мог уехать, но пообещал присоединиться к ней через месяц-другой. Она твердила, что подождет его, но отец и слышать ничего не желал. И настоял на своем.

Марджери тоже поехала с ней. Впрочем, не было ничего удивительного в том, что уже немолодая женщина отказалась отпустить ее в Англию без настоящей компаньонки. Но в отличие от Габриелы она безумно тосковала по родине и в продолжение всего путешествия сильно волновалась. Едва корабль вошел в док, она помчалась искать наемный экипаж: нелегкая задача, поскольку именно сегодня на пристани было полно пассажиров. Но она твердила, что не потерпит никаких отказов, и потратила ровно час, чтобы это доказать… После чего всю дорогу до гостиницы Ричард немилосердно над ней подшучивал.

Габриела старалась не думать об одолевавших ее дурных предчувствиях и все время вспоминала о днях, проведенных с отцом. Совсем недавно они и не помышляли о разлуке. Не помышляли о том, что ей будет недоставать всех тех вещей, которыми должна заниматься достигшая совершеннолетия английская девушка. Ни за что на свете она не пожалела бы о чудесных годах жизни с отцом.

Мужчины присоединились к ней и Марджери за ужином, а позже остались, чтобы составить им компанию. Охр играл в карты с Марджери, которая была вне себя от радости, что наконец оказалась дома, и почти не уделяла внимания ни беседе, ни игре.

Охр был старейшим членом команды Натана. Он, как и все остальные, имел десятка два фальшивых имен. Правда, сейчас назывался настоящим, но не потрудился сообщить фамилию.

Когда он представлялся, люди думали, что «Охр» — это какой-то морской термин. Вначале Габриела придерживалась такого же мнения. Поэтому он всегда добавлял, что его имя произносится через «х». Выглядел он как восточный полудикарь и даже заплетал черные волосы в длинную косу. Все это, вместе взятое, ограждало его от любопытных расспросов. Окружающие просто предполагали, что Охр — восточное имя.

Невероятно высокий, с лицом, казалось, почти не имевшим возраста, он как-то упомянул, что его отец был американцем, часто бывавшим на Дальнем Востоке. Охр поступил матросом на американский корабль, идущий в западную часть света, с мыслью найти отца, но так и не достиг цели.

Второй член команды называл себя Жан Полем и множеством других имен, но, подружившись с Габриелой, признался по секрету, что его настоящее имя Ричард Аллен. Правда, о прошлом и своем происхождении он не распространялся, а она и не допытывалась. Ричард был ненамного старше Габриель и выделялся из остальной команды не только красотой и ростом, но и невероятной опрятностью и аккуратностью в одежде.

Его длинные волосы тоже были заплетены в косу, а лицо чисто выбрито, если не считать тонких усиков. Одежда была такой же красочной, как и у остальных, но без единого пятнышка, а высокие сапоги неизменно сияли. И никаких дешевых аляповатых украшений, только серебряное кольцо с чем-то вроде герба. Широкоплечий, стройный, с зелеными блестящими глазами, он, казалось, никогда не грустил. Белоснежные зубы то и дело сверкали в улыбке. Габриела находила его привлекательным и крайне беспечным.

Ричард постоянно пользовался французским акцентом, только очень скверным. Хорошо уже и то, что он перестал ругаться по-английски, — вечное «проклятие» Ричарда неизменно выдавало его настоящую национальность.

Как-то она спросила, почему он изображает француза, хотя для большинства пиратов было достаточно очередного, наспех придуманного имени. Ричард просто пожал плечами и объяснил, что не похож на остальных и исполнен решимости совершенствовать свою маскировку, прежде чем отказаться от нее.