Патриция Мэтьюз - Пылающий рассвет

Латчер побледнел, в его глазах блеснули злые огоньки.

– Ни один мужчина не осмеливается так говорить со мной! И я не потерплю оскорблений от женщины!

Шарлотта гордо подняла голову.

– Тогда соизвольте удалиться!

– Шарлотта, – тихо сказал Джеферсон, взяв сестру за локоть. – Не надо говорить таким тоном с мистером Латчером. Он сделал нам разумное, по его понятию, предложение. Пожалуй, нам стоит принять его.

– Нет! – Она выдернула руку. – Тебе не удастся уговорить меня. А ему не удастся обвести меня вокруг пальца! Попрошу вас уйти, сэр. Здесь Кинги хозяева.

– Если вы будете продолжать так вести себя, Кинги могут перестать быть здесь хозяевами, – саркастически заметил Латчер.

– Но пока это так, мы не желаем вас тут видеть.

– Очень хорошо, я ухожу. Но вы еще пожалеете об этом.

Снова вмешался Джеф.

– Пожалуйста, Шарлотта, – сказал он. – Я думаю, нам следует согласиться.

Шарлотта не слушала его. Она гневно смотрела на Латчера, который, в свою очередь, так глянул на нее, что у девушки по спине побежали мурашки. Теперь это ее враг до конца жизни. Но она не отступит.

Латчер стремительно вышел вон. Джеферсон, хромая, последовал за ним.

– Мистер Латчер, – говорил он на ходу, – я уверен, что моя сестра погорячилась. Она еще передумает, когда успокоится.

Шарлотта осталась стоять в сарае, в отчаянии глядя на злополучный табак. Что теперь делать с ним? Ей даже захотелось плакать, но она постаралась взять себя в руки.

Ферма Брэдли Холлистера находилась всего в полумиле от дома Кингов, по дороге в Дарем. Холлистерам всегда приходилось туго. До войны их семья состояла из шести человек, а земли у них было вдвое меньше, чем у Кингов.

Сам Брэдли и его старший сын Джошуа в первые же дни лихолетья пошли воевать. Через полгода отец вернулся домой инвалидом – лишился руки, а сын погиб на поле брани – в него попало пушечное ядро, и от него ничего не осталось, даже похоронить не могли.

Янки обобрали Холлистеров, как и многие другие фермерские семьи, до нитки. Брэдли и его домочадцы влачили жалкое существование, питаясь со своего небольшого огорода, да и за счет того, что мог заработать младший сын, семнадцатилетний Джимми, который выполнял любую посильную работу.

Шарлотта только диву давалась: как при таком отчаянном положении Брэдли Холлистеру удается держаться и не терять надежды на лучшее? Несмотря на все пережитое во время войны, он оставался дружелюбным человеком, готовым прийти на помощь любому. Никогда он не сетовал на свою тяжкую долю, не жаловался и не паниковал.

К нему и приехала Шарлотта. Они стояли и разговаривали во дворе. Глядя на этого худого человека с нездоровым цветом лица, девушка чувствовала, как сжимается ее сердце от боли и жалости. Как бы ей хотелось помочь ему хоть чем-нибудь! Не может быть, чтобы они все не нашли выхода, чтобы не настали лучшие времена!

– Мистер Холлистер, прямо сейчас я не смогу заплатить Джимми, – сказала она, – но мне нужен помощник. Необходимо подготовить большую партию табака к продаже. Как только я продам табак, первый, кому я заплачу, будет Джимми.

– Шарлотта, Джимми с удовольствием поможет тебе, – ответил Брэдли. – Правда, сынок?

Джимми Холлистер, щуплый, но крепкий паренек, смущенно кивнул:

– Да, мэм. Мне будет приятно оказать вам услугу, мисс Шарлотта.

Шарлотта была тронута такой отзывчивостью соседей, но сочла нужным объяснить им кое-что.

– Мой брат хотел бы работать, но он пока плохо себя чувствует, – сказала она, краснея оттого, что приходится оправдывать брата.

Холлистер понимающе кивнул:

– Еще бы! Мальчик прошел через все муки ада на этой войне! Но он поправится, это дело времени.

«Да, – подумала Шарлотта, – это так. Но Брэдли тоже был на войне и повидал немало жестокостей. Однако не озлобился, не стал черствее, не потерял интерес к жизни, к работе!»

– Плохо, что ты не смогла продать свой табак здесь, в Дареме, – заметил Холлистер.

– Единственный человек с деньгами – это Слоуд Латчер, – хмуро сказала Шарлотта. – А он предложил мне всего пятнадцать центов за фунт.

Холлистер презрительно хмыкнул.

– Знаю я его, – сказал он. – Этот Латчер приезжал как-то сюда, предлагал мне деньги за мою землю. Считает, что я дурак и не в состоянии разгадать его планы! Понятное дело, он собирается скупить по дешевке все земли вокруг Дарема.

Шарлотта не могла не согласиться.

– Точно, я тоже об этом думала, – сказала она и повернулась к Джимми. – Так, значит, ты придешь завтра утром?

Тот с готовностью кивнул:

– Да, мэм. Буду у вас рано утром.

– Спасибо вам, мистер Холлистер! И тебе, Джимми, большое спасибо!

Брэдли махнул рукой.

– Мы же соседи! Кто же будет помогать друзьям в такое тяжелое время?

Шарлотта взобралась на свою лошадь – единственную пригодную для верховой езды старую кобылу – и поехала домой. Она не сказала Холлистеру, как собирается сбыть свой табак – боялась, что тот посмеется над ней или решит, что она спятила.

Девушка и Джефу не раскрыла своих планов. Вообще-то они и не разговаривали друг с другом с тех пор, как Слоуд Латчер побывал у них. Теперь, подъехав к дому, Шарлотта увидела на крыльце брата, который явно поджидал ее. Не обращая на Джеферсона внимания, она повела лошадь в стойло, а тот последовал за ней. Он ждал, пока сестра расседлает лошадь и даст сена ей и еще двум тягловым кобылам.

– Шарлотта, я хочу поговорить с тобой о Слоуде Латчере, – сказал вдруг Джеферсон.

Она так и вспыхнула от гнева.

– Нет! Я не желаю знать этого человека, а тем более говорить о нем!

– Шарлотта, послушай! Я понимаю, что ты спасала папин урожай табака, ты тут одна заботилась о маме. Это дает тебе право распоряжаться, но разве я уже совсем не в счет? У меня тоже есть права, все-таки я Кинг, и ферма принадлежит мне так же, как и тебе.

Она внимательно посмотрела на брата, изо всех сил стараясь сдержаться.

– Да, Джеф. Но мне показалось, что тебя хозяйство не интересует. Что же ты теперь предлагаешь?

– Я думаю, надо принять предложение Латчера.

– Ни за что! В некоторых местах табак покупают по пятидесяти центов за фунт, а он дает меньше трети цены. У нас две тысячи фунтов табака, и что мы получим от Латчера? Менее трехсот долларов за всю партию? Нет!

– Это же лучше, чем вообще ничего, – огрызнулся Джеф. – По-твоему, пусть табак гниет?

– Нет, у меня есть идея, – решилась открыться Шарлотта. – Я знаю, что в лавках табака почти нет, он им позарез нужен. Собираюсь обойти оптовиков и обратиться к торговцам напрямую, без посредников.

– Не понимаю, – недоуменно проговорил Джеферсон.

– Что тут понимать? Приготовлю табак к продаже – расфасую и запакую мелкими партиями. Завтра утром придет Джимми Холлистер и поможет мне. Потом я погружу табак в фургон и поеду предлагать его по лавкам и магазинам, как коробейник.