Лиза Клейпас - Я так хочу

Бросив на него убийственный взгляд, Каролина с раздраженным вздохом вышла и направилась в гостиную. Она увидела высокую фигуру Эндрю в центре комнаты, лицо его было наполовину скрыто, поскольку он рассматривал висящий на стене пейзаж. – Добрый день, милорд, - сказала она бесцветно. – Надеюсь, вам…

Голос ее затих, стоило ему повернуться к ней лицом. На долю секунды она подумала, что посетителем был не Эндрю, лорд Дрейк, а какой-то другой человек. Потрясенная, она молча пыталась охватить все происшедшие в нем перемены. Его длинные, свисавшие темные пряди были коротко подстрижены на затылке и у висков. С лица исчезла нездоровая одутловатость, открыв изумительно четкую линию подбородка и резкие скулы. Он, должно быть, провел немало времени на свежем воздухе, так как его бледность сменилась легким загаром, а высокие скулы слегка обветрились. А глаза… о, эти глаза. Больше не обведенные тенями и не воспаленные, они были ясными, ярко-синими сапфирами. И в них светилось что-то – возможно, неуверенность? – что лишало Каролину ее самообладания. Эндрю казался таким молодым, таким полным жизни, абсолютно непохожим на человека, который стоял с ней в этой самой гостиной всего две недели назад.

И тут он заговорил, и стало ясно, что, хотя его внешность и изменилась, он все равно остался все тем же невыносимым повесой. – Мисс Харгрэйвз, - сказал он. – Уверен, Кейд счел нужным сообщить вам, что я выполнил свою часть сделки. Теперь ваша очередь. Надеюсь, вы поупражнялись в безумно влюбленных взглядах и кокетливых репликах.

Каким-то образом Каролина пришла в себя достаточно, чтобы ответить. – Я думала, все, чего вы хотите, это «видимость приятного дружеского общения»… ваши слова, не так ли? Думаю, «безумная влюбленность» – это немного чересчур, не считаете?

- За последнюю неделю я узнал всю сумму долгов Кейда, - решительно возразил он. – За то, что мне придется заплатить, вы должны мне «безумную влюбленность» и гораздо, гораздо больше.

- Это – ваша вина. Если бы вы не брали Кейда с собой по вечерам…

- Это не совсем моя вина. Но в данный момент у меня нет желания спорить. Собирайтесь и поедем.

Каролина кивнула. Однако она словно не могла заставить себя двигаться. Колени ее не сгибались, и она сильно подозревала, что если сделает хоть один шаг, плашмя свалится на пол. Она беспомощно посмотрела на него, сердце ее тяжело и неистово заколотилось, а тело затопило жаром. Она никогда в жизни не испытывала такой реакции на кого-либо. Все ее тело откликнулось на его присутствие, и она поняла, как сильно ей хочется дотронуться до него, провести пальцами по его худой щеке, целовать его жесткий, циничный рот, пока он не смягчится под ее губами в порыве страсти.

Этого не может быть, подумала она, внезапно запаниковав. Она не могла чувствовать подобное к такому безнравственному и развращенному человеку как Эндрю, лорд Дрейк.

Что-то в ее испуганных глазах заставило его почувствовать неловкость, потому что он переступил с ноги на ногу и бросил на нее мрачный взгляд. – На что вы смотрите?

- На вас, - дерзко ответила она. – Полагаю, все ваши пуговицы застегнуты в правильные петли. Волосы, похоже, расчесаны. И в кои-то веки от вас не разит спиртным. Я просто задумалась над удивительным открытием, что вы, оказывается, можете походить на джентльмена. Хотя, по-видимому, ваш характер остался столь же отвратительным, что и раньше.

- Этому имеется хорошее объяснение, - коротко сообщил он ей. – Уже две недели, как я обхожусь без выпивки и шл… женского общества, и почти каждый день провожу в семейном поместье вместе с моим отцом. Посещаю арендаторов и управляющих и читаю бухгалтерские книги, пока не начинаю слепнуть. Если мне не улыбнется удача в скором времени умереть со скуки, я застрелюсь. И в добавление ко всему, я еще и с предвкушением жду этот чертов уик-энд.

- Бедняжка, - сказала она сочувственно. – Ужасно быть аристократом, не правда ли? – Он хмуро поглядел на нее, и она улыбнулась. – Тем не менее, выглядите вы хорошо, - сказала она. – Похоже, воздержание вам идет.

- Мне это не нравится, - проворчал он.

- Едва ли это удивительно.

Он посмотрел сверху вниз на ее улыбающееся лицо, и его выражение смягчилось. Прежде чем Каролина успела отреагировать, он протянул руку и стянул очки с ее носа.

- Милорд, - сказала она взволнованно, - прошу вас прекратить так делать! Немедленно верните их. Я ничего не вижу.

Эндрю достал из кармана сложенный платок и протер линзы. – Неудивительно, что у вас такое слабое зрение, если вы всюду расхаживаете в запачканных очках. – Не обращая внимания на ее протесты, он тщательно протер их, и, приподняв, посмотрел на свет. Только убедившись, что они совершенно чистые, он водрузил их обратно ей на нос.

- Я все прекрасно видела, - сказала она.

- Прямо посередине правой линзы был отпечаток пальца.

- С этого момента я буду вам признательна, если вы просто скажете мне о пятне, и не станете срывать очки с моего носа! – Каролина знала, что ведет себя неблагодарно и невежливо. Какая-то часть ее разума пришла в ужас от ее отвратительных манер. Однако ее мучило подозрение, что если не сохранить стратегической враждебности по отношению к нему, она может выкинуть что-нибудь крайне неловкое – например, прижаться к его высокому, твердому телу и поцеловать его. Он был таким большим, и несдержанным, и соблазнительным, что от одного только его вида ее обожгло необъяснимым жаром.

Она не понимала себя – ей всегда казалось, что для начала нужно, чтобы мужчина тебе понравился, прежде чем попасть в этот головокружительный водоворот желания. Но, видимо, тело ее было не согласно с чувствами, поскольку, нравился он ей или нет, она хотела его. Почувствовать его большие, теплые руки на своей коже. Ощутить его губы на своей шее и груди.

Она вся залилась яркой краской, от лифа до волос на затылке, и она знала, что его проницательный взгляд не упустил предательского румянца.

К счастью, он воздержался от каких-либо замечаний, только ответил на ее предыдущее замечание. – Очень хорошо, - сказал он. – Какое мне дело, если вы начнете натыкаться на стены или гулять по мостовой, ни черта не видя сквозь ваши проклятые очки?

Это была самая странная поездка, в которой только участвовал Эндрю. Три часа он терпел осуждающий взгляд Кейда – парень смотрел на него, как на самого Иуду, и это не взирая на тот факт, что Эндрю готов был оплатить все его долги в недалеком будущем. Кроме того, здесь была еще и мать, Фанни, несомненно самая пустоголовая матрона, которую он когда-либо встречал в своей жизни. Она щебетала, произнося бесконечные монологи, казалось, ей вовсе не требуется большего поощрения, чем ворчание или кивок. Всякий раз он по глупости отвечал на какое-нибудь ее замечание, и это вызывало новый поток пустой трескотни. И, наконец, напротив него сидела Каролина, тихая и внешне спокойная, рассматривающая постоянно меняющийся пейзаж за окном.