Джоанна Линдсей - Нежный плут

Гость, однако, был ей знаком. Шотландский акцент безошибочно указывал, что за дверью стоял Ян Макдонелл. Она впустила его, сделав шаг в сторону. Его большая фигура заполнила маленькую комнатку.

– Хорошие вести?

Он фыркнул перед тем как ответить:

– Смотря, как взглянуть, девочка.

– Не нашел никаких окольных путей?

– Нет, но и не оказался в тупике.

– Надеюсь, – сказала она без особого энтузиазма.

Ей и не стоило многого ожидать, когда так мало было им известно. Все, что ей смог сказать мистер Кимболл, один из матросов с «Портунуса», принадлежавшего ее брату Томасу, так это то, что он «был совершенно уверен» в том, будто видел ее давно пропавшего жениха Малкома Камерона на вантах британского торгового судна «Погром», когда корабли проходили неподалеку друг от друга в открытом океане. «Портунус» возвращался в Коннектикут. Ее брат Томас даже не сумел в этом лично убедиться, потому что мистер Кимболл не побеспокоился сообщить ему новость сразу же. Очевидно, «Погром» держал путь в родной порт, хотя, может быть, и собирался заходить в иные порты.

Как бы там ни было, это была первая новость о Малкоме, которого шесть лет назад, за месяц до объявления войны в июне 1812 года, силой забрали в армию вместе с двумя другими матросами с корабля «Нереус», принадлежавшего ее брату Уоррену.

Вербовка американских матросов английским флотом была одной из причин войны. Хуже ситуацию трудно себе и вообразить – Малкома забрали в его самое первое плавание – и все потому, что у него был легкий корнуолльский акцент. Первую половину своей жизни он провел в Корнуолле, в Англии. Родители его поселились в Бриджпорте в 1806 году, не имея ни малейшего намерения возвращаться в Англию. Теперь их уже не было в живых, и Малком стал американцем. Однако офицер с корабля английского военно-морского флота «Девастейшн» и слушать не захотел. На щеке Уоррена остался шрам как свидетельство того, что ему пришлось долго убеждать англичан не забирать всех, кого они хотели, с его корабля.

Позже Джорджина слышала, что команда «Девастейшн» была расформирована и поделена между десятком других военных судов. С тех пор никаких вестей от Малкома не было. Война закончилась, и что именно делал Малком на борту торгового судна – не имело значения. У Джорджины были средства на его поиски, и она не собиралась покидать Англию, пока не найдет его.

– К кому ты на сей раз обращался? – спросила она со вздохом. – К кому-то, кто знает кого-то, кто, может быть, знает, где он сейчас находится?…

Мак усмехнулся.

– Ты говоришь так, как будто мы бесконечно долго ходим кругами вокруг одного и того же места. Но мы здесь всего четыре дня. Тебе не помешало бы занять у Томаса немного его терпения.

– Не упоминай при мне Томаса. Я не могу ему простить, что он сам не пустился на поиски Малкома.

– Он собирался…

– Через шесть месяцев! Ждать еще шесть месяцев! Пока он не вернется из очередного плавания в свою Вест-Индию. Потом еще сколько понадобилось бы времени, чтобы приехать сюда, чтобы найти Малкома, чтобы привезти его домой. После шести лет ожидания я не собираюсь больше ждать.

– Четырех, – поправил Мак. – Они не позволили бы вам выйти замуж до совершеннолетия, хотя Малком сделал предложение, когда вам было лишь шестнадцать лет.

– Это не относится к делу. Если бы кто-то еще из моих братьев был дома, они прибыли бы прямо сюда. Но их нет – на мою беду дома остался лишь оптимист Томас, а в порту из всех судов «Скайларка» – лишь его корабль «Портунус». Знаешь, он смеялся, говоря, что через несколько лет я стану слишком старой и Малком не захочет на мне жениться.

Мак едва удержался от улыбки. Неудивительно, что ее брат рассмеялся. Но девочка никогда и не считала себя красавицей, и она ею не была до девятнадцати лет, в которые вдруг расцвела неожиданной красотой. Ее непривлекательность подкреплялась кораблем, принадлежавшим компании «Скайларк» и переходившим в ее владение по достижении восемнадцати лет. Благодаря этому кораблю проблем с мужем у нее не предвиделось. Мак считал, что именно это и стало причиной сватовства молодого Камерона. Оно предшествовало его плаванию на корабле Уоррена на Дальний Восток. Плавание, которое должно было продолжаться несколько лет.

Да, но прошло еще несколько лет, и все из-за британского высокомерия, которое не к месту проявлять в открытом море. Девчонка не последовала совету своих братьев и не забыла Малкома Камерона. Даже после того как закончилась война и парень должен был вернуться домой, но не вернулся, она решила дождаться его. Томасу бы насторожиться и отложить плавание в Вест-Индию, где ему предстояло зайти в несколько портов. Разве не мог он предвидеть, что Джорджина ничуть не меньше склонна к риску, чем все остальные члены семьи? Это было у них в крови. И разве не знали они, что ей явно не хватало терпения Томаса?

Конечно, Томасу нельзя было простить того, что он решил переложить проблему на плечи своего брата Дру, который всегда делал перерыв между плаваниями, и перерыв мог продлиться несколько месяцев. А уж этот мошенник ни в чем не отказывал своей сестре. Но девчонка не стала ждать и Дру. Она заказала билет на корабль, который отплывал через три дня после того, как отправился в плавание корабль Томаса. Каким-то образом она уговорила пуститься в путешествие и Мака. Причем, сделала это так, будто идея принадлежала ему, а не ей.

– Ладно, Джорджи, девочка, мы не так уж неудачливы в своих поисках. Ведь в Лондоне людей больше, чем во всем Коннектикуте. Было бы хуже, если бы «Погром» не находился в порту, а его команда оказалась распущенной. Человек же, которого я собираюсь завтра увидеть, знает парнишку очень хорошо. Тот же, с кем я говорил сегодня, сказал, что Малком очень хорошо знаком с этим мистером Уилкоксом, так хорошо, что именно вместе с ним он и сошел в порт.

– Что же, звучит многообещающе, – согласилась Джорджина. – Может быть, мистер Уилкокс даже сможет привести тебя прямо к Малкому… Я пойду вместе с тобой.

– Нет уж, – резко возразил Мак, хмуро посмотрев на нее. – Мы встречаемся в таверне.

– И что же?

– Для чего я здесь с вами? Чтобы вы не наделали каких-нибудь глупостей. И так вы уже сделали большую глупость – пустились в плавание без разрешения.

– Мак, пожалуйста…

– Не говорите мне «Мак, пожалуйста», – твердо сказал он.

Однако Джорджина так посмотрела на него, что было яснее ясного – она не отступит от своего. Мак внутренне выругался, отдавая себе отчет в том, что, коли уж она что-то решила, так оно и будет. Доказательство тому – ее пребывание здесь, в Лондоне, а не дома, где рассчитывали найти ее братья.

Карета, в которой ехал сэр Энтони Мэлори, остановилась перед роскошным особняком на Пиккадилли в Уэст-Энде, где жили представители лондонской элиты. Когда-то это была его холостяцкая резиденция. Однако больше она не была холостяцкой резиденцией, потому что он возвращался в нее со своей невестой леди Рослинн.