Барбара Картленд - Брак по расчету

— Гай сказал… что она была беременна.

— Это мог быть ребенок Гая, а возможно, и не его. Клеон придерживалась свободных нравов, из-за нее я потерял лучшего друга.

— Почему ты не помог Гаю, после того как их с Клеон разлучили?

— Я пытался, но Гай даже видеть меня не хотел. Он был убежден, что я его предал. Я же был настолько оскорблен его предположением, что не стал ему ничего объяснять. — Граф тяжело вздохнул. — Какими глупыми и упрямыми мы бываем в молодости. Несколько неосторожных слов — и между нами разверзлась пропасть. Вместо того чтобы объясниться, мы предпочли молчать.

— Итак, между вами возникла стена ненависти.

— Стена, которую, как я думал до сегодняшнего дня, мы не сможем разрушить.

— А что произошло сегодня?

Немного помолчав, граф сказал:

— Гай спросил меня: «Ты любишь Карину? Я знаю, она меня не любит. Если ты любишь ее так, как она того заслуживает, я уйду».

— И что… ты ответил?

— Я сказал Гаю правду… что люблю тебя. И когда я это произнес, то понял, что не смогу с ним драться, даже если бы он этого хотел. Мы слишком много значили друг для друга в прошлом.

— А что он… будет делать?

— Гай уже уехал на Ямайку. У него там обширное поместье, доставшееся ему в наследство от дяди. Он сказал, что, когда вернется, будет крестным отцом наших детей. — Говоря это, граф поставил на стол стакан с коньяком, подошел к Карине и обнял ее. — Гай прав, моя дорогая? — спросил он, прижимая ее к себе. — Ты любишь меня?

— Ты же знаешь, что люблю.

— Тогда наши дети будут красивые и умные. Дети любви… Ты ведь это сама сказала.

— Да, — едва слышно прошептала она.

Граф сел на диван у камина, усадив рядом Карину. Обнял ее и нежно поцеловал. Карина замерла в его объятиях.

Он снял с ее головы тиару и положил на столик, вытащил из ее волос шпильки, и золотой водопад заструился по плечам.

— Вот такой я мечтал тебя увидеть, моя дорогая, — тихо сказал он. — Когда я пришел к тебе в спальню, я понял, что никогда в жизни не видел такой красивой, такой притягательной женщины, с волосами, струящимися по подушкам и по…

Внезапно он замолчал и еще крепче прижал Карину к себе.

— Я кое-что хотел спросить, мое сокровище. Ты всегда спишь обнаженная?

Карина почувствовала, как кровь прилила к щекам, и, опустив глаза, ответила:

— Нет… Тогда я была… потому что… моя ночная рубашка… такая старая… и к тому же я не ждала тебя.

— Я знаю, что не ждала. Но должен признаться, моя любимая, что, едва взглянув на твое прекрасное тело, я уже не мог его забыть. Я страстно мечтал увидеть тебя обнаженной еще раз.

Карина, смущаясь, уткнулась лицом в его плечо.

— Я тебя люблю! — прошептал он. — Боже мой, как я тебя люблю!

— Ты… уверен?

— Я ни в чем еще не был так уверен. Скажи мне еще раз, что ты меня любишь. Я очень боюсь тебя потерять.

— Я люблю… тебя, — прошептала она, и голос ее изменился. Он был полон страсти, которую вызывали его губы и прикосновение его рук.

— Я хочу тебя! — Граф заключил Карину в объятия. — Ты моя! — воскликнул он. — Моя! Отныне и навеки! Ты никуда от меня не убежишь, моя любимая! Я тебя никогда не отпущу.

Он поцеловал ее, а она, обнимая его за шею, приникла к нему. Муж поднял ее на руки и понес в комнату для новобрачных…