Сара Ларк - Лазурные берега

Первый из маронов все понял и улыбнулся.

— Мы будем вселять мужество в души людей! — воскликнул он.

Джеф кивнул.

— Мы будем продолжать борьбу. Мы не сдадимся. Мы сами теперь являемся Духом!

Мужчины возликовали, а в глазах молодой худощавой женщины читалось восхищение. Виктор осторожно освободил мертвеца из объятий плачущей Мирей и накрыл полотняной тканью его лицо.

— Что делать с трупом? — спросил первый марон.

Второй указал на Виктора.

— И что делать с доктором? — осведомился он. — Он определенно не будет молчать! — С этими словами мужчина вынул нож.

Джеф вырвал нож у него из рук.

— Не будь дураком, Томас! Конечно, доктор будет молчать. Или ты думаешь, будто он станет бегать по городу и рассказывать о том, что лечил Макандаля? Но даже если он заговорит об этом, он белый, и ему никто не поверит.

Виктор облегченно вздохнул, когда мужчина спрятал нож.

— Значит, доктор может уходить? — спросил он у Джефа.

Джеф кивнул.

— Конечно. — Он поклонился Виктору. — Я очень благодарен вам, доктор. Это было… очень милосердно с вашей стороны. Бонни всегда говорила, что вы милосердный человек. Над этим я действительно смеялся. Не над тем, что вы были простодушным человеком и ничего не замечали по поводу Деирдре и меня. Но то, что кто-то в этом мире… милосердный, добрый, это было… я не мог в это поверить. В любом случае я не милосердный. И для Деирдре будет лучше, если она останется с вами. Ей гораздо лучше с вами, чем со мной. И Бонни тоже. Пожалуйста, оставайтесь милосердным. Будьте таким же для… для Деде. Она ни в чем не виновата. Если кто-то и виноват… если в этом и была чья-то вина… то только моя. Как бы то ни было, все кончено. Я больше никогда не увижу Деирдре. Даю вам слово.

Виктор не знал, многого ли стоит слово бунтовщика, однако готов был поверить Джефу. Он еще раз взглянул на всхлипывающую Мирей, которая продолжала обнимать труп Макандаля. Мароны хотели унести его тело, но она не могла оторваться от него. При этом она, конечно, должна была простить своему мужу гораздо больше, чем Виктор Деирдре.

— Тогда я пойду, — только и сказал доктор и взял свою сумку. — Уже поздно. Моя… моя жена будет волноваться…

Джеф проводил Виктора до одной из больших улиц — в узких переулках за тавернами врач легко мог заблудиться. Виктор ожидал, что Джеф передаст привет Деирдре, но тот молчал.

— Я передам привет от вас Бонни, — в конце концов сказал Виктор.

Джеф улыбнулся.

— Да, передайте Бобби привет!

Он долго смотрел вслед врачу, пока тот не исчез из виду.

Однако когда Джеф повернулся, чтобы уйти, он увидел, что позади него стоит Сималуа. Она прокралась вслед за мужчинами тихо, как кошка.

— Ему не нужно передавать привет Бонни, — произнесла она ледяным тоном. — Ты еще увидишь Бонни, когда будешь сопровождать меня, пока мы не уйдем назад в горы. Другие похоронят Духа, а ты и я заберем ребенка.

Глава 11

Виктор быстро шел по темным, хоть глаз выколи, улицам. Между тем последние ночные гуляки удалились восвояси, однако военные все еще патрулировали улицы. Виктор был рад, что остался цел и невредим, когда наконец добрался до дома. Везде было темно, но в их окнах еще горел свет. Деирдре, очевидно, ждала его.

Виктор вытащил ключ из кармана и только собирался открыть дверь, как кто-то схватил его за руку. Врач до смерти испугался.

— Месье? Разрешите спросить, откуда вы пришли?

Виктор обернулся и увидел двух мужчин в форме жандармов. Врач никогда не встречал этих двоих, но его это не удивило — в Кап-Франсе стянули жандармов изо всех возможных мест, чтобы оцепить место казни. Они все еще находились здесь и теперь остановили его. Оказалось, что в последний момент он попал в ловушку.

— Я… Я врач, — сказал Виктор. — Я возвращаюсь от пациента.

— Ваша одежда пахнет дымом, доктор, — заметил другой жандарм.

— Да? — Виктор старался, чтобы его голос звучал беззаботно. — Ну, я с самого утра еще не был дома. Я оказывал первую помощь на площади перед дворцом.

— Ах вот как? — спросил первый жандарм. — Черным или белым раненым? — Он ухмыльнулся.

— И тем, и другим, — серьезно ответил Виктор. — Моя клятва обязывает меня не делать между ними различия.

Жандармы рассмеялись.

— Надо же, его обязывает клятва, — повторил второй жандарм. — Значит, вы могли бы оказать помощь даже такому типу, как… Макандаль? — спросил он затем.

— Такой вопрос передо мной не стоял, — уклончиво ответил Виктор. — Однако я был бы вам весьма признателен, если бы вы сейчас оставили меня в покое. Мне нужно выспаться. У меня был тяжелый день.

— Не спешите, доктор. Сначала мы хотели бы узнать имя пациента, у которого вы сейчас были. Мы это проверим…

Виктор лихорадочно раздумывал. Может быть, ему стоило назвать чье-нибудь имя? Может быть, сослаться на Монтанов? Но станут ли они покрывать его? Тем более что он не мог заранее их предупредить. А если эти жандармы сразу же захотят проверить его алиби…

— Я не могу назвать вам имя моего пациента, — заявил он вместо этого. — Существует такое понятие, как врачебная этика. К тому же этот человек тяжело болен. Это может убить его, если вы сейчас ворветесь к нему и захотите что-то проверить…

Жандармы рассмеялись.

— Надо же! Неизвестный пациент! — насмешливо сказал один.

— Может быть, он еще и невидимый? — пошутил другой и поднял свой фонарь повыше. — А может быть, он даже… дух?

Виктор надеялся, что правда не была написана у него на лице. Он никогда не умел лгать, а после напряжения последних часов еще и устал до смерти.

— Мы получили указание следить за такими людьми, как вы, доктор Дюфрен, — сказал первый жандарм, на этот раз уже явно угрожающим тоном. — Начальник жандармерии считает, что Макандаль при побеге получил тяжелые ожоги. Ему может понадобиться врач. На самом деле нас нарочно расставили здесь, а также перед домами других врачей и целителей. И надо же, доктор прибежал прямо к нам в руки… И к тому же от него воняет дымом и отбросами. — Жандарм принюхался к одежде Виктора.

Виктор приготовился к аресту. Ему нужно было сочинить какую-то историю, однако он был не в состоянии что-нибудь придумать. Врач в отчаянии закрыл глаза. Ему хотелось оказаться в безопасном месте.

— Дымом и отбросами? — И Виктор, и жандармы испуганно вздрогнули, когда за дверью внезапно раздался громкий и пронзительный женский голос. — Скорее дешевой водкой и дешевыми духами! Они, конечно, занимаются этим непотребством за уличными кухнями в порту! Может быть, от него даже воняет дымом от гриля? Ты ведь опять был у этой проститутки? Не отпирайся!

Деирдре Дюфрен рывком распахнула дверь и вышла наружу. В освещенном проходе она была похожа на фурию, которую невозможно было удержать. Женщина запахнула пеньюар ровно настолько, чтобы не выглядеть неприлично, однако так, чтобы взгляды жандармов невольно устремились на ее декольте. Ее кудрявые черные волосы спутанными прядями свисали на лицо, из глаз сыпались искры, а губы были злобно искривлены. Возмущение во плоти.