Александра Флид - Сеул – Хиросима. Август 1945

© Александра Флид, 2015

© Ольга Флид, фотографии, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Солнце стоит в зените, и Гён Ран кажется, что оно уже никогда не сдвинется с места. Девушка идет по пыльной дороге, перекинув через плечо наполовину заполненный её немногочисленными пожитками полотняный мешок. Босые ноги обжигает раскаленная, кажется, добела дорожная пыль, которая взмывает вверх всякий раз, когда мимо проезжает машина. Гён Ран молчит и терпеливо шагает по обочине, зная, что скоро все это закончится.

Летние каникулы длятся всего два месяца, и она не уверена в том, что сможет утолить свою тоску по дому за такое короткое время. Однако большего просить не приходится – учеба отнимает слишком много времени, и, как утверждает мама, принесет в будущем гораздо больше пользы, чем кажется сейчас.

Какой смысл в том, чтобы учиться на медсестру? Гён Ран слышала о том, что в лазаретах, где проходят лечение военные, медсестрой может стать любая девушка-доброволец, нужно лишь подписать пару бумажек – и вопрос решен. Зачем исписывать тетради и полировать учебники, если можно сразу приступить к работе, за которую еще и денег заплатят? Гён Ран всего восемнадцать, и она не понимает, как много значит хорошее образование.

Встретит ли ее малышка Ин Су? Сейчас слишком жарко, в такое время сестренка не выходит из дому, но Гён Ран хочется верить, что Ин Су встретит её первой. Тогда она сможет отдать ей свой подарок, не попавшись при этом матери. Для того чтобы купить стеклянный шарик с тремя бабочками внутри, Ген Ран пришлось две недели во всем себе отказывать. Но не могла же она заявиться домой без подарка!

Пользуясь тем, что до дома ещё далековато, девушка останавливается посреди дороги, спускает с плеча мешок и развязывает шнурки, стягивающие края. Вот он, её подарок для младшей сестренки. Красивый шарик из белого прозрачного стекла. Внутри идеально гладкой сферы перекатываются искусственные бабочки. Их крылья переливаются на солнце, и Гён Ран даже прищуривается, пытаясь получше их разглядеть. Понравится ли такой подарок Ин Су?

Когда она привозит домой подарки для Мин Хо, мать ничего не говорит, только хмурится и качает головой. Зимой Гён Ран привезла ему книгу по зоологии, а для Ин Су захватила японский бумажный веер из лаковой васи 1, привезенный, по утверждениям продавца, из самой Хиросимы. Тогда-то Гён Ран и поняла, что матери не нравится, когда она привозит подарки для младшей сестры.

Остаток дороги проходит легче, так как Гён Ран погружена в свои мысли и забывает обо всём на свете. Родной поселок лежит в низине, и ей часто кажется, что случись паводок, то их дома затопит в первую же очередь. Домик, в котором она выросла, стоит у самой кромки посёлка, там, где его не каждый заметит. Небольшое строение с покосившейся крышей и крохотной пристройкой для летней кухни.

«Отец умер всего два года назад, а дом уже превратился в развалину», – с горечью думает Гён Ран, толкая ветхую калитку своего дома.

К счастью, Ин Су сидит на крыльце, играя ровно обструганными палочками и напевая какую-то песенку. Девочка не сразу замечает свою сестру, но едва увидев, сразу же вскакивает с места и летит к ней навстречу, раскрыв объятия. Младшую сестру Гён Ран любит больше всех на свете.

– Тихо, тихо, не кричи. – Она едва успевает приложить палец к губам, прежде чем Ин Су с радостными криками налетает на нее, с разбегу обняв руками и ногами.

– Сестра приехала! – восторженно визжит малышка, будто рассказывая кому-то о своей радости.

Пока из дому не показалась мать, Гён Ран наскоро сбрасывает на землю мешок и достает из него свой подарок, не забывая придерживать повисшую на ней Ин Су.

– Это тебе, – шепчет она, вручая ей стеклянный шарик.

– Как красиво! – заливается радостным смехом девочка и несколько раз целует старшую сестру в щеку.

Ин Су всего пять лет. В прошлом году она сильно болела, но Гён Ран не могла о ней позаботиться, так как ее ждала учеба в Сеуле, и малышка перенесла свою пневмонию без должного ухода. С тех пор Гён Ран боится, что болезнь вернется с новой силой и заберёт малышку навсегда.

Конечно, мама всё равно узнает о том, что она привезла Ин Су подарок, просто Гён Ран не хочется, чтобы она своим хмурым лицом портила сестрёнке настроение. Она хорошо помнит, как это было в прошлый раз, когда радостная улыбка на лице Ин Су исчезла как по мановению волшебной палочки, словно её и не было. И лаковый веер был уже не в радость.

Дверь открывается, и появляется мать Гён Ран, а следом за ней выходит и заметно подросший Мин Хо.

– Ин Су, слезь с сестры, – командует мать, и малышка тотчас же сползает на землю, боясь перечить.

Женщина украдкой бросает взгляд на стеклянный шарик, но на этот раз не говорит ни слова.

– Мама, я вернулась, – отчаянно пытается улыбнуться Ген Ран.

Она, не спеша, подходит к матери и обнимает ее за плечи. Для этого ей приходится наклониться, так как за эти месяцы мать, кажется, стала еще меньше, чем прежде. Женщина обнимает старшую дочь в ответ и даже позволяет себе всхлипнуть. Всего один раз. Надеясь, что никто не услышит.

За матерью наступает очередь Мин Хо. Он уже достаточно высокий, для своих девяти лет выглядит совсем взрослым и крепким. Гён Ран крепко обнимает братишку.

– У меня и для вас подарки есть, – радостно объявляет она, снова запуская руку в мешок. – Для мамы шёлковый отрез, а для Мин Хо набор новеньких хрустящих карандашей и большая тетрадь в сто листов.

После ужина Ген Ран наскоро купается на заднем дворе под тряпичным навесом, который кое-как защищает от случайных взглядов соседей, а потом возвращается на свое место, где проспала первые шестнадцать лет своей жизни. Раньше мать и отец спали в другой комнате, но теперь там укладывают Мин Хо, а все женщины лежат в той, что раньше считалась детской.

Пока дети собираются спать, мать шёпотом отчитывает старшую дочь.

– Почему ты привозишь Ин Су такие дорогие подарки? Наверное, тетрадь для Мин Хо обошлась раз в десять дешевле, чем этот бесполезный стеклянный шарик.

– Ин Су ведь у нас девочка, – осторожно отвечает Гён Ран. – Ей нужно что-нибудь красивое, а такие вещи стоят немного дороже. Ничего страшного, моя стипендия цела, я привезла её домой, так что завтра же сходим на рынок и купим целый мешок риса. Я смотрю, в рисовом сундуке уже вовсю дно сверкает, стоит только крышку открыть. Вы, наверное, впроголодь жили.

– Конечно, стипендию ты откладывала, – ворчит мать. – А все деньги на этот проклятый шарик прямо с тебя слезли. Кожа да кости остались. Сахар-то ты хоть покупала?