Джейн Кренц - Опасность

— Себастиан, вы никогда в жизни не догадаетесь, что произошло!

Себастиан сбросил кота на пол и встал, приветствуя жену:

— Прошу вас, садитесь, дорогая. Я горю желанием услышать о вашей поездке по магазинам во всех подробностях.

— О какой поездке? — озадаченно спросила она, опускаясь в кресло.

— Уверен, что вы вспомните, если хорошенько постараетесь. Вы уехали чуть больше трех часов назад в компании моей тетушки. — Себастиан снова сел. — Она собиралась одеть вас заново с головы до ног.

— Ах да! Поездка по магазинам… — Прюденс сняла шляпу и отшвырнула ее в сторону. — Думаю, она прошла успешно. Во всяком случае, ваша тетушка, похоже, осталась довольна. Надеюсь, вам нравятся зеленые и желтые цвета. Боюсь, мне придется носить теперь исключительно их.

Себастиан в ответ улыбнулся.

— Но я вовсе не об этом хотела вам рассказать. — Прюденс тоже улыбнулась. — Я добыла нам нового клиента, милорд.

Улыбку Себастиана как рукой сняло.

— Черт побери!

— Право, Себастиан, не нужно к этому так относиться. Расследование буду вести я, поскольку оно касается потусторонних явлений. А вы, как мне кажется, на этот раз с удовольствием согласитесь мне помогать.

Себастиан осторожно взглянул на нее:

— Я не хочу, чтобы вы рисковали, мадам. Это решено окончательно и бесповоротно.

— Если вы беспокоитесь о наследнике, то не стоит. — Прюденс погладила себя по плоскому пока животу. — Я уверена, он сделан на совесть и встреча с парочкой привидений ему никак не повредит.

— Но, Денеи…

— Успокойтесь, милорд. — Прюденс безмятежно улыбнулась. — Нет никакого риска. Это дело касается одного очень старого солидного привидения. Его в последнее время как будто частенько видели в загородном доме Крэншоузов. Они хотят, чтобы я выяснила, существует ли оно в действительности.

— И если существует?

— Ну, тогда они попросят меня найти способ избавиться от него. Очевидно, оно терроризирует прислугу. Крэншоузы были вынуждены за последние два месяца нанять трех новых служанок и одну кухарку. Такой разброд среди прислуги ужасно действует на нервы, поведала мне миссис Крэншоуз.

Она вся в предвкушении расследования, подумал Себастиан. Достаточно посмотреть, как сияют ее глаза. Да и сам он уже почувствовал, как его охватывает едва сдерживаемое возбуждение.

— Ну что же, надеюсь, от одного маленького расследования вреда не будет.

— Никакого, — радостно согласилась Прюденс. Себастиан снова встал и подошел к окну:

— Но вы совершенно уверены, что это расследование касается только потусторонних явлений?

— Совершенно уверена.

— И что ни о каком убийстве, избиении и подобных злодействах речь не идет?

— Конечно, нет.

— Значит, ничего опасного в этом деле нет? — не отставал Себастиан.

Прюденс снисходительно хмыкнула:

— Право, Себастиан. Смешно даже предполагать, что это расследование касается какого-то опасного преступления. Мы ведь говорим всего лишь о старом привидении.

— Ну хорошо, — сдался он. — Думаю, вы можете заняться этим делом. Я, естественно, буду вас сопровождать. Мне ведь интересно узнать, какими методами вы пользуетесь.

— Конечно. Он улыбнулся:

— Забавное может оказаться дельце.

— Надеюсь, и будет, милорд, — проговорила Прюденс, потупив взор.

Да она смеется надо мной, решил Себастиан. Эта маленькая плутовка прекрасно понимает, что он — как, впрочем, и она сама — ухватится за возможность расследовать еще одну интересную загадку. Она слишком хорошо его знает. Не мудрено, ведь Прюденс, в конце концов, его вторая половина.

Себастиан окинул взглядом залитый солнцем сад.

— Я соглашусь проводить с вами расследование только при одном условии.

— Каком же, милорд?

— Если вы скажете мне еще раз, что любите меня, — шепотом проговорил Себастиан.

Наступила такая тишина, что, упади на землю перышко, услышишь. Себастиан затаил дыхание, потом заставил себя медленно обернуться.

Прюденс стояла, прижав руки к груди. Глаза сияли, но смотрели немного настороженно.

— Значит, вы все слышали той ночью?

— Да. Но с тех пор вы больше ни разу не произносили этих слов. Разлюбили?

— Нет, милорд. Я влюбилась в вас с первого взгляда и буду любить всю жизнь. — Она печально улыбнулась. — А не говорила я больше этих слов, поскольку думала, что вам они, возможно, в лучшем случае покажутся смешными.

— Что может быть смешного в том, что вы меня любите? — Себастиан вдруг ощутил, как от избытка чувств у него начали дрожать руки. — В вашей любви мое спасение.

— О Себастиан! — Прюденс бросилась к нему в объятия.

— Я люблю вас, Денси. — Себастиан крепко прижал ее к себе. — И всегда буду любить.

Наконец-то он может без опаски заглядывать себе в душу, подумал Себастиан. И никакой пустоты, как он опасался, в ней не оказалось. Там, где так долго царила леденящая мгла, расцвел роскошный сад любви, жаркий и пьянящий.

Себастиан долго прижимал Прюденс к себе. Ее тепло, переливаясь в него, полностью вытеснило холод.

— Я должна вам сообщить только о нескольких особенностях нашего расследования, — пробормотала наконец Прюденс. Мягкая ткань его сорочки заглушала ее слова.

— Каких особенностях? — Себастиан поднял голову. Прюденс изобразила на лице самую обаятельную улыбку:

— По словам моей клиентки, у нее недавно пропало бриллиантовое ожерелье.

— Бриллиантовое ожерелье? Подождите-ка минутку. Я по опыту знаю, что если речь идет о пропавших драгоценностях, то тут дело нечисто.

Прюденс тихонько откашлялась:

— Ну… Есть парочка моментов — совсем маленьких, заметьте, — говорящих о том, что кто-то пытался обыскать дом Крэншоузов.

— Черт побери, Денси, я же сказал — на этот раз ничего опасного.

— Я уверена, милорд, что расследование совершенно безопасно. Просто есть несколько довольно интригующих деталей, которые, мне кажется, вас позабавят. Мне бы не хотелось, чтобы вы заскучали.

Себастиан усмехнулся:

— Надеетесь обвести меня вокруг пальца, моя любовь?

— Точно так же, как вы меня! — Прюденс, встав на цыпочки, обняла его за шею. — Я думаю, мой дорогой Себастиан, что мы с вами просто созданы друг для друга.

Себастиан заглянул в ее сияющие глаза и почувствовал, как его захлестнула всепоглощающая любовь.

— О, несомненно!

Он провел рукой по ее волосам и закрыл ей рот поцелуем. Он знал, что никогда больше леденящий холод не заполнит его душу.