Мэри Гилганнон - Мечта Дракона

Рин продолжал болтать без умолку, и от этого щебетания Мэлгон улыбался так широко, что у него заболела челюсть. Грудь ныла, не переставая, с того самого момента, когда он впервые взял Бридея на руки.

– Теперь потише, – сказал он Рину, переступая порог спальни. – Мы ведь не хотим разбудить братишку. Должен предупредить тебя, что он умеет страшно орать.

Рин смолк и сжал губы.

В комнате было совсем тихо, когда они вошли. Глянув на кровать, Мэлгон увидел, что Рианнон молча взирает на спящего на ее руках младенца. Рин замялся. Тогда отец взял его за плечи и повел за собой.

Рианнон смотрела на приближающихся к кровати мужа и пасынка. Она страшно устала, у нее все ныло, но по сравнению с тем торжеством, которое переполняло ее, всякие физические неудобства казались сущими пустяками. Радость ее парила где-то высоко в небе, вместе с орлами, с поднебесья взирающими на Диганви.

– Иди сюда, Рин, – позвала она. – Поздоровайся с братом.

Мальчик шагнул вперед и прикусил нижнюю губу с выражением неуверенности и сомнения. Он протянул тоненькую ладошку, шершавую и исцарапанную в детских приключениях и играх, и, немного осмелев, аккуратно взял пальчики младенца в свои ладони.

– Гвеназет была права, – серьезно молвил Рин. – Он очень маленький. Я думаю, что даже щенки у Белги родились крупнее.

Мальчик поднял свои голубые, наполненные любопытством глаза на Рианнон, и она сразу узнала в них глаза мужа. Королева рассмеялась и поймала взгляд Мэлгона, окутывающий ее ласковой синевой.

– Мечта сбылась, – сказал король, придвигаясь ближе. – Я ведь всю жизнь ждал этого.

Рианнон покачала головой, и взор ее затуманился от слез:

– Ах, Мэлгон, мечта лишь начала сбываться.

любовь моя (валл.).