Шеннон Дрейк - Русалка

Ондайн исчезла вместе с Сарой и королевой.

Он задрожал. Стражник сказал, что Ондайн вернулась во дворец двумя часами раньше. Он оказался прав; с самого утра он предчувствовал это по ее странному поведению! Их ребенок должен сегодня родиться.

— Я вернусь! — пробормотал Уорик. Карл отирал пот с лица рубашкой.

— Четхэм, не паникуй! Ребенку требуется время, чтобы войти в этот мир!

На этот раз король ошибся. Когда они вернулись во дворец, Ондайн, благополучно разрешившись от бремени, лежала на свежей постели, прекрасная, с распущенными волосами, которые распространяли вокруг нее солнечное сияние. Ее милая улыбка излучала любовь и радость.

Уорик постоял у дверей. Королева и женщины, ухаживавшие за Ондайн, тихо рассмеялись и разрешили ему войти. Екатерина хлопнула в ладоши — и прислуга исчезла. Она сама на минуту задержалась в дверях с радостной улыбкой, несмотря на то что у нее самой не было детей. Уорик робко подошел к постели Ондайн. Он увидел рядом с женой маленький копошащийся сверток.

— Миледи?.. — спросил он.

С улыбкой удовлетворения она развернула этот прекрасный сверток. Маленький сучил ножками и кричал, бесстыдно выставляя на обозрение признаки пола.

— Это сын! — закричал Уорик.

— И как кричит! Он совершенно здоров! — счастливо прошептала Ондайн. — Уорик, благодари Бога! Он такой упитанный и розовый!

— Просто замечательный, моя любимая, и я благодарю тебя от всего сердца! — Уорик наклонился над кричащим новорожденным наследником, чтобы поцеловать жену дрожащими губами, — он не в силах был скрыть переполнявшие его чувства.

— И в какое прекрасное время года он появился на этот свет! — с порога заметила королева.

— Это и моих рук дело! — сказал подоспевший король. — Я всегда говорил, что прогулка ранним утром весьма полезна, и настаивал, чтобы эта прекрасная леди гуляла каждый день!

— Не думаю, что нас они слышат! — пробормотала королева. Король улыбнулся на ее слова и, нежно обняв жену за плечи, повел ее из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь.

Уорик совсем забыл о короле с королевой. Он присел на кровати, рассматривая сына и размышляя вслух:

— Любимая, посмотри на эти волосы! Солнечные, как твои!

— Но они еще могут потемнеть!

— А глаза… голубые!

— Мне кажется, все дети рождаются с голубыми глазами, — засмеялась она. — Но уж нос-то точно твой. Смотри, как он высокомерно вздернут!

— Нет! Он вздернут с величайшим достоинством! Ребенок, совершенно не интересуясь разговором родителей, замахал крошечными ручками, сморщил личико и жалобно закричал.

— Видишь! Голодный зверь… точно как отец! — сказала Ондайн улыбаясь. Она излучала радость, когда, расстегнув платье, нежно приложила ребенка к груди и замерла от удовольствия, когда он жадно к ней присосался.

— Зверь, а? — ухмыльнулся Уорик, проводя пальцем по нежной щечке младенца.

— Вот еще один Уорик Четхэм, граф Северной Ламбрии!

— И герцог Рочестерский, — добавил Уорик.

Она поймала маленькую ручку и поцеловала ее. Они оба смотрели с любовью и благоговейным страхом, как все молодые родители, на новую, рожденную ими жизнь.

Сапфировые блестящие глаза Ондайн встретились с золотыми глазами Уорика, и она улыбнулась:

— Я даже думала, будет чудесно, если появится ласковая и нежная девочка!

— Ласковая и нежная!

— Но теперь я так рада, что у меня сын — пусть он даже будет чудовищем по имени Четхэм! После того как я приручила одною, надеюсь, мне удастся справиться и с другим!

Уорик довольно рассмеялся и нагнулся над посапывающим ребенком. Он с величайшей нежностью поцеловал жену в губы и прошептал:

— Если ты захочешь еще и дочку, твое ручное чудовище сделает все, что в его силах, чтобы преподнести тебе и этот подарок! Ласковый и нежный!

Она свободной рукой обняла его за шею, счастливая от его прикосновения.

— Кажется, мы хорошо приручили друг друга, моя любовь! — ответила она. Их губы снова слились в долгом и нежном поцелуе, пока новый Четхэм не решил, что настало время заявить о себе. Он отчаянно замахал маленькими ручонками и заплакал.

Родители рассмеялись и обратили на него все свое внимание.

Ондайн (англ.) — русалка.