Мелисса Марр - Любимый грешник

Эйслинн поежилась.

— Мы учимся действовать вместе. Большую часть времени. — Она потерла руки, ощутив, что ее сковывает холод. — Извини. Я все еще могу выходить на улицу, но думаю, что не могу слишком долго находиться сразу и рядом с тобой, и рядом со всем этим льдом.

— Что ж, увидимся в другой раз. — Дония повернулась, собираясь в обратный путь.

Но в этот момент Эйслинн сказала то, что Дония никак не могла ожидать от Летней Королевы или вообще от кого бы то ни было:

— Ты ведь знаешь, он любит тебя.

Дония молча уставилась на нее, на фейри, которая разделила трон с Кинаном.

— Я не знаю… — Дония остановила себя, пытаясь подавить внутреннее смущение. Может, он и любил, но если так, то почему же ничего не ответил тогда, когда она призналась, что все еще любит его? Это был разговор, который она была не готова вести с Эйслинн.

Дония не вполне понимала, насколько Кинан изменился, когда Эйслинн освободила его, насколько они были связаны, насколько хорошо она его знала. Большую часть времени она просто не хотела ничего знать об этом.

Теперь этот Двор не имел к ней никакого отношения.

У нее было достаточно проблем со своим собственным двором. Они не очень-то любили поболтать, но все еще роптали — по поводу ее бывшей смертности, по поводу ее настойчивого желания изменить прежний порядок и сократить до минимума их отношения с темными фейри.

С э той проблемой я еще не готова столкнуться. Король Темного Двора уже пытался надавить на нее, проверяя границы владений, искушая ее фейри. Ириал слишком долго имел дело с Бейрой, чтобы так просто отступить.

Дония тряхнула головой. Снег падал вокруг нее, и она ощущала почти электрические разряды, когда снежинки касались ее кожи. Думай о хорошем . Будет еще достаточно времени разобраться с Ириалом, с Кинаном и ее фейри.

Эта ночь принадлежала только ей.

Так же тихо, как падал вокруг нее снег, Дония повернулась обратно к морозной ночи и заскользила по реке, высыпая из ладони снежинки на искрящийся лед.

Солнцестояние

Эйслинн и Сет стояли в гостиной поезда Сета; здесь был и Кинан, пытавшийся прийти в себя после короткой вылазки на мороз.

— Давай. — Сет подтолкнул Эйслинн к Кинану. — Мне нужно взять пару вещей.

Эйслинн села рядом с Летним Королем, ощущая непривычный комфорт.

— Кинан?

Он открыл глаза.

— Я в порядке, Эйслинн. Дай мне еще пару минут.

Она вяла его руку в свою и сосредоточилась, позволяя его летнему теплу пройти через себя.

Это уже стало удивительно легко, как будто всегда было в ней. Она чувствовала это — маленькое солнце, ярко горящее внутри нее. Она наклонилась и нежно подула Кинану в лицо. Теплый ветерок омыл его.

Эйслинн поцеловала его в щеки. Она не знала почему, так же как не знала, почему она сделала это той ночью возле клуба. Это просто казалось ей правильным . Это было первое, что она поняла о произошедших в ней переменах — свойство прислушиваться к своим инстинктам.

Кинан уставился на нее.

— Я не просил…

— Шшш, — она смахнула прядь его медных волос со лба и еще раз поцеловала, на этот раз в лоб. — Друзья помогают друг другу.

Когда Сет вернулся в комнату, Кинан был практически в порядке. Сет бросил на стол зажигалку и штопор.

— На полке есть свечи. Я раздобыл кое-какую еду у Ниалла, а еще немного вашего летнего вина и бутылку зимнего.

— Зимнего? Это еще зачем?

Сет рассмеялся.

— Ниалл сказал, что ты у него в долгу за то, что ему пришлось доставать это вино. — Несмотря на яростный взгляд Эйслинн, он подмигнул и добавил: — Все вино хорошее.

Эйслинн поднялась и обвила рукой талию Сета.

— Я оставлю мобильный включенным. Тэвиш знает, как связаться со мной, если у тебя возникнут какие-либо проблемы.

— Вы оба уходите? — Кинан выпрямился. Он доверял своей королеве, но ситуация становилась все более странной. — Я что, в ловушке?

Эйслинн и Сет опять обменялись странными взглядами. Сет надел куртку.

— Я пошел. — Он ухмыльнулся Кинану, не с той затяжной напряженностью, с которой он, кажется, боролся с того момента, как Эйслинн прошла церемонию посвящения, но с каким-то неподдельным весельем. — Увидимся на днях.

Закрыв за ним дверь, Эйслинн нежно улыбнулась Кинану.

— Счастливого Солнцестояния. Здесь безопасно. Мы даже попросили Тэвиша все проверить.

Она быстро обняла его и выскользнула из вагона, оставив его в одиночестве и в полном замешательстве.

Ну вот. Она поймала меня в ловушку . Он шагнул к окну и наблюдал, как его королева уходит в ночь со своим смертным возлюбленным. И что мне теперь делать?

Дония вошла, открыв дверь ключом, который ей дал Сет.

Она слышала шаги Кинана, его тяжелая поступь свидетельствовала о ярости пойманного животного. Это ее не пугало, она уже давно знала этот темперамент, эту опасную энергетику. Впервые они встретятся, обладая одинаковой силой, одинаковой властью, одинаковой страстью.

Надеюсь.

Она стянула с ног ботинки, сняла верхнюю одежду и откупорила две бутылки вина. Едва она налила вина в бокал, как он вышел из другой комнаты.

— Дон?

— Ммм? — Она протянула ему бокал. Когда он не взял его, поставила бокал на стойку.

— Что ты… — Он выглядел необычно нервным, настороженно наблюдая за ней. — Ты ищешь Эйслинн?

— Нет. — Дония наполнила второй бокал вином из своей бутылки. Ей нужно будет напомнить себе послать Ниаллу презент за то, что он позаботился об этом.

— Я уже виделась с Эш. — Она поиграла перед Кинаном ключом с брелоком в виде черепа. Было приятно иметь контроль над происходящим, обладать властью.

К этому можно привыкнуть.

Правление Зимним Двором давалось ей достаточно легко, она могла быть честной и справедливой со своими фейри. Но иметь власть над Кинаном — это было опасно. Она хотела, чтобы он отвечал ее желаниям так же, как она отвечала его. Она облизнула губы и была вознаграждена выражением его потемневших солнечно-летних глаз.

Кинан нерешительно приблизился, но выражение его глаз обнадежило ее.

— Почему ты здесь?

— Ради тебя. — Она пила маленькими глотками свое вино, чувствуя себя абсолютно спокойно, как никогда не чувствовала себя рядом с ним раньше.

Он подошел еще ближе.

— Ради меня?

Дония поставила бокал и подняла руки к поясу, который удерживал ее юбку.

У него перехватило дыхание, его кожа начала источать сияние, восхитительное и ослепляющее.

— Ради меня.

Снежинки кружились вокруг нее, когда она взяла его за руку.

— Да.

Он улыбнулся этой невозможной, сводящей с ума улыбкой, которая преследовала ее в фантазиях так долго… Но он не должен узнать, как долго она мечтала об этой улыбке, и никогда не узнает.