Карина Демина - Наша Светлость

Из ежегодной речи Председателя Благотворительного комитета, вдовствующей мормэрессы леди Джиневры Арчибальд Флоттэн .

Наша Светлость нервничали.

До встречи оставалось четверть часа... очень долгая четверть часа... я уже трижды успела пройти вдоль стены, доказывая Рыцарю - мой бедный собеседник, сколько всего ему приходилось выслушивать - что совершенно готова встретиться с почтеннейшими дамами.

И вообще зря их опасаюсь.

Это же леди.

Благотворительницы.

Им полагается быть добрыми, отзывчивыми и вообще...

Рыцарь слушал скептически. Сейчас, в приближающемся полдне, солнце расплавило и смешало краски витража так, что фигура выглядела как никогда зыбкой.

- ...и если рассуждать здраво, то я в этом мире - не последний человек. Моя поддержка что-то да значит. И на самом деле глупо нервничать! В крайнем случае...

Действительно, а что будет в крайнем случае? Перед носом Нашей Светлости дверь захлопнут? Не камнями же побьют в самом-то деле. Вернусь к себе. Пореву, наконец, от души по причине конкретной. Разобью чего-нибудь и успокоюсь.

Перспектива, конечно, не самая вдохновляющая, но какая уж есть. Тем более что напросилась я сама. Даже не напросилась - поставила почтенных дам в известность о своем грядущем визите. Ну надоело мне ждать, когда меня на эти заседания пригласить решатся!

Мир требует добра.

А у Нашей Светлости как раз свободное время имеется.

И группа поддержки.

Ингрид выглядела спокойной, а вот Тисса явно переживала, хотя, по-моему, в последний месяц это было нормальное ее состояние. Она осунулась, побледнела и обзавелась милой привычкой прикусывать губу, словно запирая в себе то, что хотелось сказать.

- Ваша Светлость, - мое предложение обращаться по имени Тисса упорно игнорировала, предпочитая держать дистанцию. - Выглядят подобающим образом.

Она была вежливой и милой.

Как механическая кукла, которую настоятельно выдавали за живую. И не могу сказать, что я поняла, в какой момент случилось это превращение. Надо что-то делать, но что?

Для начала поговорить с ней наедине, только момент бы выбрать подходящий...

- Иза, - Ингрид поднялась и расправила юбки. - Главное, не принимай близко к сердцу.

- Что не принимать?

Сержант, к чьему постоянному молчаливому присутствию я уже привыкла, занял позицию за левым плечом Нашей Светлости.

- Ничего не принимай.

Заседал Благотворительный комитет в Бирюзовой гостиной. И бирюзы, надо сказать, на инкрустацию мебели ушло изрядно. Особенно хорош был стол овальной формы с гнутыми ножками и кружевной столешницей. Во главе его восседала Председатель комитета, почтеннейшая морморэсса Джиневра Арчибальд Флоттэн.

Разменяв полсотни лет, леди Флоттэн не утратила былой красоты, скорее уж изменила ее согласно представлениям о приличиях. Ее лицо морщины украшали, как трещины украшают благородный мрамор. Рыжий парик подчеркивал белизну кожи. Платье было строгого покроя, приличествующего вдове темно-зеленого цвета. Украшения - из агата. И лишь желтый алмаз выбивался из мрачного ряда.

Меньше всего леди Флоттэн походила на добрую фею.

Да и остальные тоже...

Дамы пили чай и беседовали. Мило. В полголоса. Пили и беседовали... тонкий фарфор в нежных пальцах. Блюдца. Чашки. Сливки... сахар... Высокий чайник в руках лакея.

Крохотные пирожные на серебряной горке.

И полнейшее безразличие к происходящему вовне.

- ...безусловно, это имеет смысл, однако необходимо рассмотреть рекомендации. Мы должны быть уверены, что, предоставляя этой женщине помощь, мы поддерживаем ее, а не подталкиваем к губительному безделью...

Леди передавали друг другу розовые бумажки с виньетками. Кивали головами - и щедро напудренные парики соприкасались беззвучно - изредка вздыхали.

- Как это печально...

-...весьма печально... я бы сказала, что недопустимо... мы должны сочинить петицию против...

А я стояла, ощущая себя совершенно лишней на этом празднике мирового добра.

- ...или вот здесь. У нее трое детей. И муж погиб...

Я тихонько постучала о каминную полку.

- ...но следует заметить, что сыну уже двенадцать. Этого достаточно, чтобы пойти работать. А двое вполне в состоянии прокормить...

Нас не замечают? Что ж, придется заявить о своем присутствии.

- Добрый день, дамы, - сказала я, и реверанс сделала.

Ингрид утверждает, что сейчас мои реверансы действительно похожи на реверансы, а не на внезапный приступ подагры.

Обрыв разговора. Ледяные взгляды. И приподнятая бровь в молчаливом вопросе: какого такого лешего Нашей Светлости в сих краях понадобилось, и не найдется ли у нее по счастливой случайности дел иных, неотложных, где-нибудь в другом крыле Замка.

- Я... то есть мы, - не следует забывать об Ингрид и Тиссе, - пришли, чтобы принять участие в работе Благотворительного Комитета.

...выделите нам по стульчику, чашке и розовых бумажек с виньетками тоже дайте. Полагаю, в них вся суть, а не в профитролях. Впрочем, от последних Наша Светлость тоже отказываться не станут.

Молчание длилось и длилось...

- Мы рассмотрели вашу просьбу, - леди Флоттэн обладала глубоким контральто.

Просьба? Я ни о чем их не просила.

- И сочли невозможным удовлетворить ее...

- Могу я узнать, по какой причине? - спокойно, Иза, кричать нельзя. Улыбайся. Держи лицо. Если у Тиссы получается, то и у тебя выйдет.

- Благотворительный комитет - организация, от которой зависит благополучие многих людей. И как вы сами понимаете, наша репутация должна быть безупречна.

Допустим, я понимаю.

- ...а вы - угроза для нее. Для всех нас.

- Почему?

Леди Флоттэн соизволила подняться. Что-то знакомое привиделось мне в ее движениях. Эта манера держать спину, и поворот головы...

- Потому что особа вроде вас, безусловно, имеет некоторую власть над мужчинами. Они слабы. Безвольны во всем, что касается их желаний.

И этот тон знаком до боли. А уж выражения-то...

- Но женщины - иное дело. Вам здесь не рады и никогда рады не будут.

Это я уже поняла. Осознала, так сказать, всем своим испорченным естеством.

- Вас терпят. Из жалости. И это жалость не к вам, а к вашему несчастному супругу, который, мы надеемся, все-таки прозреет.

И ушлет меня за край мира во имя всеобщего счастья и благоденствия? Не дождутся. А если ушлет, то я вернусь, хотя бы для того, чтобы высказать ему все, что думаю.

- Само ваше присутствие... - она приложила к носу кружевной платок траурного черного цвета, словно от меня воняло. - Действует разрушительно... и мне искренне жаль загубленную душу.

Это у Кайя что ли? Или я еще кого-то успела толкнуть на путь порока? Если так, то я нечаянно.

- Взять хотя бы эту юную леди...

Тиссу?

Тисса выдержала взгляд леди Флоссен, преисполненный праведного гнева. Этой вдовушке да в инквизицию бы...