Наталья Ручей - Любовь в облаках

Хорошо-то как! Я — дракон, золотой дракон, по мнению некоторых один из самых жестоких и злобных (ну что за прелесть!), и тридцать лет не пришлось ждать до обращения. Йе-ха!

— Доди, осторожней, — Аодх вынудил меня принять горизонтальное положение, — наловчилась от Керопа виражи крутить!

— И что в этом плохого? — я даже немного обиделась, потому что Кероп меня не учил, я сама, с первой попытки… и у меня получилось!

— А то, что он пять раз падал, когда изображал из себя колесо. А я не могу позволить, чтобы ты упала. Понимаешь?

Повздыхала, попыхтела, поняла, что обиделась и чтобы это поняла не только я, легла сверху на дракона, сложила крылья, а сущность не сменила. Пусть везет, только бережно, он ведь не хочет, чтобы я упала, верно?

— Верно, — поддакнул Аодх, и показал мне, что последнее слово не всегда за мной и что веревки из драконов не крепкие. Взял, сменил мою сущность на человеческую, а чтобы не елозила по спине и не сопела ему в ухо, переместил меня к своему животу и обхватил одной лапой.

— Мне так ничего не видно, — пожаловалась, насмотревшись вдоволь на его чешую.

На спину меня не вернули; обвили магическим коконом, развернули в объятиях, и пожалуйста, вся красота на ладони и махать крыльями не надо. А то, признаться, с непривычки я немного устала. Лежи себе, грейся да любуйся.

Пещера Аодха была примерно в трех часах лета, и меня это более чем устраивало: чем дальше от новоявленных родственников, тем лучше. А вокруг и не описать красота какая: горный каскад, пронизанный речушками и зеленью. Но я сразу поняла, что мы на месте, когда увидела одну скалу, залитую красновато-огненным светом. Даже не так… я сразу поняла, что мы дома…

От Аодха пришла волна радости, и я послала ответную, вложив в нее удовлетворение и покой. Душой я уже приняла новый дом, заочно, и он не подвел моих ожиданий. Он оказался великолепным, восхитительным, бесподобным, неповторимым… как и его хозяин.

Но последнее — чшш, между нами… Одни колдовские ковры чего стоят! Идешь по ним, а они считывают настроение и то травкой мягкой обернутся, то лесной тропинкой, а то под обычный пещерный пол замаскируются, но все равно ни холода под ногами, ни сырости, ощущение мягких туфелек.

А стены! Аодх учел, что детство у меня было не обычное драконье, и теперь по моему желанию пещерные стены притворялись окнами. Их можно было даже распахивать и дышать свежим воздухом, впитывать солнце, наслаждаться закатными красотами. С улицы же пещера оставалась неприступной и неприметной, никто не мог войти в нее без приглашения хозяев. Это Аодх учел замечания отца и усилил защиту, хотя и уверял, что у него гостей не бывает. А уже через день, когда на пещеру попытались сделать нашествие, он понял, что не зря старался с охранными заклинаниями. Мы сидели в комнате, я болтала с Сайв, которую ужасно была рада видеть, Аодх за столом перебирал древние книги, делая вид, что освежает память, а сам то и дело поглядывал в мою сторону с улыбкой собственника, мама с папой уже больше суток как спрятались в одной из дальних комнат, так и не появлялись, и вдруг… Признаться, я думала, что началось землетрясение и даже укоризненно покосилась в ту сторону, где забаррикадировались родители, как будто я могла видеть сквозь стены и как будто мама и папа могли раскаяться, даже тресни гора от их бурной встречи. А потом монотонный голос начал перечислять имена родственников и якобы приятелей Аодха, и сам устало запнулся, а мы с Ариаусасмиусконсестоном синхронно вздохнули (он таки вздыхает, ага) и закатили глаза. Цвет на красный я сменить не могла, но мои чувства Аодх и так понял.

— Я все улажу, — пообещал он, бодро направившись к выходу. — Я сам разберусь.

Не знаю, что именно он сказал драконам, из комнаты не было слышно, а дух хоть и подслушал, но только хихикнул, а ничего не сказал; но вернулся Аодх часа через четыре, когда мы с Сайв порядком устали от болтовни. И был весь такой веселый и с блестящими глазами, что хоть я и не учуяла от него запаха алкоголя, а заподозрила, что это исключительно колдовские штучки, а развели моего дракона на мальчишник. Но суть в другом: разобрался ведь, в дом чужих не впустил!

— Хороший у тебя муж, — заметив, что дракон уснул, сказала Сайв.

— Хороший, — согласилась я, и машинально прикоснулась к ожерелью из черного жемчуга.

Аодх просил надеть его и не снимать, по крайней мере, пока теща здесь. Он что-то шепнул над ним, так что я его практически не ощущала, а маме и Аодху было приятно.

— А завтра, может быть, и у меня появится шанс, — пробормотала Сайв, — найти свое счастье…

Я говорила ей, пыталась объяснить, что не все драконы душки, особенно по линии моего мужа, но осознав, что отговаривать бесполезно, смирилась и по-дружески намекнула к кому присмотреться. Кероп сразу в пролете из-за переменчивых вкусов, но Блэм, Харди или Дастин вполне могли составить пару моей подруге.

Воодушевившись, Сайв отправилась спать в соседнюю комнату, я легла под бок к своему дракону, а утром нас ждало сразу два незабываемых события — похмелье Аодха и свадьба.

— Ничего, — сказала я, целуя раскаявшегося дракона, — у тебя есть шанс исправиться этой ночью.

Удивительно, я не помню, чтобы мы прерывали поцелуй, не помню, чтобы мы вообще вставали с кровати, но когда мама с папой зашли без стука, заявив, что время свободной жизни истекло, мы с Аодхом находились на приличном расстоянии друг от друга, в одежде, и при этом он что-то мне рассказывал о местных пейзажах… И только когда дверь за моими родителями закрылась, я поняла, в чем дело. Нас дублировали иллюзии, а мы на самом деле по-прежнему лежали в постели и по-прежнему обнимались. Странно, но ощущения раздвоения не было, а только накатила волна смущения. Надеюсь, папа ничего не заметил…

— Надейся, — усмехнулся Аодх, и потянул меня подниматься, одеваться, и так далее, не давая времени покопаться в себе и случившемся.

Ладно, некогда попыхтеть — значит, некогда, другим займусь, например, выйду замуж.

И хорошо, что за колдуна: и пальцем пошевелить не пришлось. Посмотрел на меня дракон, улыбнулся — и вуаля: и причесана, и одета, и губы не зацелованы. Из пещеры мы вышли через минуту: Аодх в моем любимом авантюриновом, я — в его обожаемом солнечном, вокруг ахи, вздохи, улыбки, но ахи-вздохи со стороны жениха, а улыбки исключительно с моей. Пыталась леди что-то там изобразить приветливое губами, не вышло, правда, потом я заметила друзей и братьев Аодха, и хотя они оставались серьезны, глаза смеялись.

Мы с драконом прошли на возвышение, по традициям узами брака нас мог соединить один из старейшин клана или один из родителей, и папа уже, конечно, облюбовал себе место, но совершенно неожиданно его потеснил лэрд.