Анна Гринь - Отстрел принцев, или Как добиться своего

— Я тоже так думаю, — ехидно сообщил мне барон, но на пол соизволил поставить.

И то хорошо!

— Что ж, не смею вам мешать, — я поскорее отступила на пару шагов, но отец быстро подошел и взял меня за локоть:

— Подпишешь пару документов и свободна.

— Совсем?

— До завтра, — за короля ответил Леож. — Завтра мы отправляемся в Димитрион.

— А я не хочу! — в лицо данному субъекту выпалила я. — Я лучше!..

— Ализа, — угрожающе вымолвил отец, — еще одно слово…

— И что?!

— И на восток вы поедете в сундуке, — закончил барон.

— Это жестоко! — возмутилась я.

— Ладно, так и быть, я прикажу просверлить дырочки, — улыбнулся Леож, и у меня по спине пробежали мурашки.

«Не дрейфь! — приказала я себе. — Он всего лишь один из многих. И не таких ты ломала!»

— Я не буду ничего подписывать, — спокойно помотала я головой. — Даже не думайте.

— Можете нарисовать крестик, — снисходительно разрешил барон и добавил с ядом в голосе: — Ваше высочество.

Адово пекло! Я уже возненавидела этого грубияна. И где они только таких на востоке выращивают?

Высоко задрав нос, я все же вошла в зал заседаний и приблизилась к столу. Услужливый секретарь пододвинул ко мне длинный свиток и чернильницу с пером. Я мельком просмотрела записи, оценивая перечисленные в документе обязательства сторон, и тихо ахнула, оценив суммы, которые задолжал отец.

— А я, оказывается, дорого стою, папочка, — зло просопела и взялась за перо.

Долго думала, не поставить ли и правда крест, но вместо этого, прикрывшись от барона и короля ладошкой, быстро изобразила несколько росчерков, после чего довольно отступила и обошла стол. Хотелось оказаться от мужчин как можно дальше, когда они рассмотрят мой шедевр.

Отец и Леож склонились над свитком. Король подавился кашлем, барон хмыкнул, а я с удовольствием еще раз полюбовалась нарисованной в государственном документе рожицей.

— Наверное нужно… — начал было отец, но посол прервал его взмахом руки и сказал:

— Ваша подпись соответствует всем правилам, за свою я так же ручаюсь. Ну, а это… — Он посмотрел на меня, а я показала ему язык. — Лишь формальность.

«Хорошенькие дела! — обиделась я. — Формальность… Ну, дождешься ты у меня!»

Меня под конвоем возвратили в комнату и заперли, не удосужившись даже спросить об ужине. Голодная и злая я долго наматывала круги по комнате, пока в голове не возник план. Простой и легкий план побега.

Ну и что, что я уже супруга этого неведомого принца! Хм… так увлекшись цифрами, я даже не посмотрела на имя, а отец ни разу не упомянул его вслух.

Напрягая память, я выудила оттуда все имевшиеся сведения о Димитрионе. Это королевство жило очень закрыто, посторонних туда особо не пускали, опасаясь шпионов. И соседям приходилось судить о восточниках по приграничным городам. Но и этого всем хватало с лихвой!

Димитрион во все времена считался самым богатым регионом. Не только мой отец, король Алерайды, ходил у тамошних богачей в долгах, но и половина королевств на обоих материках и почти все острова по южному побережью нашего Солнечного континента.

При этом Димитрион вот уже добрых сто лет безуспешно воевал с северным соседом, Модриггатом, не дававшим покоя и другим державам в округе.

— Модриггат, — прошептала я и передернула плечами.

Про это королевство старались не вспоминать, чтобы не навлечь беду. А уж рассказывать истории про Черные земли!..

Я знала немного, лишь то, что тамошние короли не оставляют надежды захватить земли южнее хребта Дин, что стал природной границей между Модриггатом и Димитрионом.

О королевской семье Димитриона я знала ровно столько, сколько и мой отец, и вся знать всех соседних королевств. В Димитрионе точно был король. И королева. И толпа желающих взойти на трон.

Вспомнив список этих самых наследников, я отмела единственную дочь короля и пару совсем уж юных сыновей, и передо мной остался список из трех возможных кандидатов. Имена их я помнила, но не была уверена в правильной последовательности титулов, вторых имен и возраста.

Но одно я знала точно: кто бы ни оказался моим злополучным мужем, ему не сто лет, а еще до тридцати, и у новоиспеченного супруга не будет проблем с рассыпающимися суставами, так что в покое меня не оставят, если только не рвану прямиком в Модриггат. А я не настолько идиотка, чтобы обменивать свою свободу на рабство или даже смерть в Черных землях.

Порадовавшись, что заперли меня без слуг, в одиночестве, приказав ни о чем не беспокоиться до утра, я потопала в гардеробную и направилась в самый дальний угол комнаты, где стоял неприметный сундук.

На дне, под стопкой старого белья и ночных рубашек лежали мои штаны и удобные сапоги. Никто из домочадцев не знал, что я люблю прогуливаться по окрестностям в таком виде. Если бы можно было ходить в платье, так и сделала бы, но необъятные юбки привлекают внимание. Даже за порог замка, в город, не выйдешь — все узнают, даже слепые. В штанах же и с надвинутой на глаза шапкой я легко могла затеряться в толпе.

Так и происходило уже десятки раз. Стражники принимали меня за мальчишку с кухни, благо широкие штаны и свободный покрой накинутой на рубашку куртки скрадывал детали фигуры.

Переодевшись и спрятав волосы под плотную шапку, я распахнула окно, выбросила в него свою веревочную лестницу, которой пользовалась иногда, а сама, прихватив толстое одеяло, нырнула под кровать и спряталась в темном углу.

Ждать пришлось не долго. Всего через каких‑то полчаса стражу внизу привлекла странная, но живописная картина: распахнутое окно, полощущиеся в свете ламп шторы и веревочная лестница, недвусмысленно свисающая до самой земли.

Обычно я подгадывала свои побеги на то время, когда лунный свет не освещал эту сторону замка, и стражники не смогли бы ничего рассмотреть, но сегодня мне было нужно, чтобы все заметили.

Сначала внизу произошло какое‑то движение, затем двор наполнился грохотом сбегающихся стражников, а после шум переместился уже в сам замок. Единственный доступный ключ от двери — второй лежал у меня на каминной полке — оказался у отца, а тот уже отправился спать.

Представив, какое выражение лица было у короля, когда его разбудили, я заерзала и тихо захихикала.

Наконец вся орущая и лязгающая толпа переместилась ко мне под дверь, и в замочной скважине заерзал ключ. Я слышала, как папа отчаянно выругался и перед кем‑то извинился, а потом дверь со всхлипом отворилась, едва не упав под натиском закованных в латы стражников.

Они ввалились и замерли посреди спальни. Остальные, в том числе многочисленные слуги, остались в гостиной.

— Очень интересно, — заметил барон, и я безошибочно определила ноги обладателя этого приятного и в то же время опасного голоса.