Алина Борисова - По ту сторону Бездны[СИ]

— Ты куда? — тянется ко мне Катя.

— В хирурги записываться, — ляпаю, не подумав.

— Я с тобой! — она подхватывает сумку и тоже начинает спускаться.

— Сиди, я ж пошутила!

Куда там! Она выскакивает из Зала следом за мной.

— И кто тут у нас? — с усмешкой комментирует наше появление поджидающий меня Анхен. — Неизвестный с хвостом? Хвост я не приглашал.

— З-дравствуйте, — глупо улыбаясь, лепечет Катя.

— Здравствуйте, дорогая студентка первого курса. Мероприятие еще не закончено. Вернитесь, пожалуйста, в зал. Я, кажется, довольно подробно описал тот единственный случай, в котором вы могли бы меня заинтересовать.

— Я просто… — Катя жутко краснеет. Анхенаридит, с подчеркнуто дежурной улыбкой, молча указует ей на Зал. Она туда буквально сбегает.

— Лариса, и чтобы это было в последний раз. Твоя задача оставлять их всех по ту сторону двери, а не тащить ко мне в кабинет.

— Я не тащила, она сама.

— Они все будут сами. У тебя сейчас столько подружек появится — отбою не будет. Учись их осаживать. Их не должно быть ни в моей приемной, ни в ближайшем к ней коридоре.

— Я постараюсь.

— Ты сделаешь. Если ты в себя не веришь — кто в тебя поверит? Держи ключи. Сбегай в буфет, купи что–нибудь к чаю. И впредь следи, чтобы всегда что–то было. В десять у меня совещание, кто придет раньше — пусть ждет. Кто по другим вопросам — не сегодня. Запишешь, кто и что хотел. И вежливо пообещаешь позже с ними связаться. Все, беги, поговорим ближе к вечеру.

Анхен разворачивается и уходит. А я честно бегу, куда послали.

Дальше все было буднично и несложно, вот разве что немного муторно. Самое тяжелое для меня оказалось — имена. Проучившись в универе год, я, как оказалось, мало кого знаю по именам, должностям, и уж тем более понятия не имею, у кого там какие дела с нашим дорогим куратором. Поэтому пятого за день человека, сказавшего: «передайте, что я заходил» хотелось придушить. Вот кто «я»? Нам лбу у тебя написано?

Анхен почти весь день был чем–то с кем–то занят, то принимая народ у себя, то исчезая в неизвестном направлении, бросая лаконичное «ближайший час меня не будет», чтоб уж, видно, при всем желании не нашли. Мне ж было велено в свободное время изучать местные архивы, чтоб ориентироваться что, где, куда и как. Ориентироваться оказалось не сложно, все было весьма аккуратно рассортировано по полочкам и папочкам. Вот разве что содержание несколько обескураживало. На самом видном месте, в открытых стеллажах стояли папки с документами по нашему факультету. Ожидаемо. Дальше шли материалы по больнице. О, по больни–цам. Всем, по стране. Поликлиники, учебные заведения медицинского профиля, руководящие организации. Ну допустим, медицина, ладно. То, что он у нас вампир не маленький, я и прежде догадывалась. Самое интересное хранилось в шкафчиках с непрозрачными дверцами. Ну, вернее, по сути я ничего интересного не нашла. Запросы, отчеты да приглашения на торжественные мероприятия. Но диапазон! Химическая промышленность, машиностроение, транспортная сеть и так далее, и тому подобное, вплоть до различных правительственных структур. Как–то захотелось закрыть дверцу, вернуться к себе за столик и карандашики, что ль, поточить. Он, конечно, намекал, что он у нас богатый и знаменитый, но не настолько же. Что–то он говорил…что осчастливлен ответственностью и полномочиями…и про Бездну что–то…что лично он там решил… А вот папочки про Бездну нет, хотя этими–то вопросами он явно занимается. Ах, да, люди этими вопросами не занимаются. А здесь, насколько я могла понять, только переписка с людьми. Вампирские дела, видно, до секретарши не спускаются.

И что с этого имею лично я? Покровительство, которое дорогого стоит. И начальника, который не привык слышать «нет» даже от вампиров… По крайней мере понятно, почему он, в отличие от абсолютного большинства кураторов, постоянно живет в Стране Людей. И дом у него — резиденция. Но почему не в столице? Светлогорск, конечно, город науки, но этого мало… Или в самый раз? Вампиры ж нам науку развивать помогают, не более, в вопросы государственного устройства не вмешиваются. А две толстых папки переписки с высокопоставленными чиновниками — это так, чисто открытки ко дню рождения.

А к кому, собственно, все эти письма? Вновь вернулась к шкафчикам, стала перебирать. Обращение нейтральное. Либо «светлейший куратор» (еще вариант «Светлейший Куратор»), либо «светлейший Анхенаридит».

— Интересно? — светлейший образовался в приемной как–то слишком внезапно, не почувствовала я его приближения. Не то задумалась глубоко, не то привыкла уже к его ауре, замечать перестала.

— Познавательно, — сам же велел ознакомиться. Вот, знакомлюсь.

— И какие выводы?

— Да пока, в основном, вопросы, — аккуратно поставила папку на место, закрыла шкаф и обернулась к нему. — Как со всеми этими делами ты успеваешь работать в больнице? А главное — зачем?

— Все эти дела? Или работа в больнице? — Анхен неторопливо подошел к двери в коридор и запер ее на ключ. Не сильно мне это понравилось. Прежде он поступал так, когда опасался, что я сбегу. И от чего мне сейчас бежать захочется?

— Работа в больнице, для начала.

— Мне это интересно. Считай, что хобби. А все остальное — моя обязанность, — он подошел и обнял меня за плечи. — Устала?

— Да нет, просто…

— Непривычно.

Киваю.

— Пойдем ко мне. Сегодня я больше никого не жду, кто не успел — тот опоздал.

Вот не люблю я его кабинет, ничего хорошего там со мной еще не случалось.

— А может, все–таки не пойдем? — пробую упереться. — Может, вы и здесь мне все расскажете?

— Ну, не пойдем — так не пойдем, — он неожиданно легко соглашается. Берет меня за руку и ведет к моему рабочему месту. Усаживается в секретарское кресло и тянет меня к себе на колени.

— Не надо.

— Не спорь, — мою попытку упереться проигнорировал, усадил силой. Еще и прижал так, что не шевельнуться.

— Тебе еще осталось мне запястья до синяков сжать, и мы вернемся к тому, с чего начинали!

— Ну а какого дракоса ты опять начинаешь спорить и вырываться? Обними меня за шею и прекрати дергаться, и я не стану сжимать так сильно.

— Анхен, я не буду… Если я твоя секретарша, то это еще не значит…

— Ты просто моя. В том числе секретарша. И это значит очень многое. Для меня. И, я надеюсь, для тебя.

— Я ж тебе не нравлюсь, — обиженно возразила, кладя ему голову на плечо. Что толку вырываться. — Я не так одета, не так причесана, не так накрашена…

— Причесана ты нормально, — в ответ на отказ от сопротивления меня даже по головке погладили. И держать стал не в пример нежнее. Но не отпустил. — А все остальное поправимо.

— Вот целый год тебе все было нормально, а сегодня как с цепи сорвался.