Карен Монинг - Рожденные лихорадкой (ЛП)

Слишком долго жил он в страхе перед единственным оружием, способным его уничтожить. И если не дано ему стать одним из них, по крайней мере хотелось бы, чтобы это оружие снова было спрятано, утеряно, забыто.

Украсть это оружие у того, кто похитил его из древнего тайника, оказалось невозможно. Он целую вечность пытался. Зверь, который претендует на звание короля, не совершает ошибок.

Но теперь объявился тот, кто, как он верит, может оказаться даже более могущественным чем тот, кому он служил.

Он понял, что что-то изменилось, ещё до того, как, минуя двери, пересек порог, протолкнув свое блестящее коричневое тельце, плоское как бумага, сквозь щель, неразличимую для человеческого глаза.

Сам себя презирал за то, что тут же перешел в режим сбора информации, натренированный (хотя сам когда-то был божеством) на то, чтобы следить за глупцами и невеждами.

Это они букашки, а не он.

Эта миссия была только его . И ничья больше. Но его приучали к сбору информации так долго, что он уже делал это инстинктивно. Охваченный приступом ярости, он позабыл о собственном теле на какой-то миг и по невнимательности застрял задней частью туловища в слишком узкой бороздке с зазубренными краями. В гневе он рванулся вперед, жертвуя задними лапками, и отчасти пропихнул, отчасти протащил себя в помещение. Беззвучно и незаметно.

Тот, кого они называли в своих бумажках Папой Тараканом, уселся и, потирая усики, задумался.

Он готовился к своей опасной затее.

Ему уже доводилось двуличничать, стравливая стороны между собой, но это была его наибольшая уловка. Он проинформировал Риодана о том, что камера под аббатством непроницаема.

Он хотел, чтобы пещера и её обитатель исчезли с радара Риодана.

Этот потенциальный союзник, эта возможность принадлежали только ему одному.

Он мягко зашипел, спешно упал на передние лапки и, терпя неудобства, потащил свой хвостовой отросток к цели, остановившись лишь перед клеткой.

Но клетка оказалась пустой. В ней не хватало двух решеток.

— Позади тебя, — отозвался из тени глубокий голос.

Он испугался и неуклюже обернулся, с шипением вращаясь на своей грудине. Мало кто может разглядеть его. Ещё меньше увидеть в нём нечто большее, нежели досадную неприятность.

— Ты бывал здесь прежде, — Темный Принц растянулся на полу, своими широко распахнутыми крыльями он опирался о стену. — И я видел тебя не единожды в Честере, в компании Риодана. Не удивляйся так сильно, малютка, — сказал он, тихо смеясь. — Тут толком ничего не происходит. Разве что крошка каменная обвалится. И изредка паук продефилирует. Конечно же, я замечаю. Ты не фейри. Но ты сознательное существо. Издай этот звук снова, если я прав.

Таракан зашипел.

— Ты служишь Риодану?

Он снова зашипел, на это раз вкладывая всю скопленную за целую вечность ненависть и злость в этот звук. Всё его маленькое тельце содрогнулось от силы этих эмоций. Даже усики задрожали от выброса ярости, и он, потеряв равновесие, свалился на брюшко, барахтаясь.

Крылатый принц рассмеялся.

— Да, да, я разделяю твои сантименты.

Таракан приподнялся на передних лапках, встряхнулся, а затем застучал по полу одной из уцелевших конечностей, ритмично и призывно.

Тараканы посыпались из-под двери, спеша к нему. Они вскарабкивались друг на друга, пока в конце концов не приняли форму приземистого человека.

Темный принц выжидал, молча наблюдая за тем, как он аккуратно перемещал множество маленьких тел, формируя уши и рот.

— Он приставил тебя следить за мной, — тихо произнес Круус.

— Он думает, что я не в состоянии проникнуть в пещеру, — застрекотала груда блестящих тараканов.

— Ах, — взвесив его слова, ответил принц, — ты хочешь вступить в альянс.

— Я предлагаю это. За определенную цену.

— Я тебя слушаю.

— У того, кто контролирует меня, есть клинок. Я хочу заполучить его.

— Освободи меня, и он твой, — без промедления ответил Круус.

— Но даже я не в состоянии открыть дверь, которая сдерживает тебя.

— Было время, и я думал, что решетки моей клетки не поддадутся никому, кроме ублюдочного короля. Но потом пришел кто-то, кто отобрал у меня браслет, повредив заклятье. Всё временно, — Крус замолчал на время, а затем продолжил: — Продолжай предоставлять Риодану информацию. Но делись ею и со мной. Ничего не утаивая. Я хочу знать в подробностях о том, что происходит за этой дверью. Когда пещера была запечатана, я потерял способность проецировать себя. Теперь я не вижу, что происходит сверху, и никак не влияю на это. Я вырвался из клетки, но теперь знаю ещё меньше, чем тогда, когда сидел в ней. Чтобы сбежать, мне нужно знать, что происходит в мире. Ты будешь моими глазами и ушами. И моим глашатаем, если понадобится. Освободи меня, и взамен я освобожу тебя.

— Я согласен помочь тебе и делаю это по собственному выбору. Ты мне не указ, и я не принадлежу тебе. Относись ко мне с должным уважением, — загромыхала груда тараканов. — Я такой же древний, как и ты, и достоин почитания не меньше.

— Это сомнительно, — склонив голову, произнес Круус. — Но я принимаю условия.

— Я хочу заполучить клинок сразу же, как ты вырвешься на свободу. Это должно стать первым предпринятым тобой действием.

Круус поднял голову, изучая его.

— Хочешь воспользоваться им или уничтожить?

— Его невозможно уничтожить.

Темнокрылый принц ухмыльнулся.

— О, друг мой, всё возможно.

Я неслась по туманным и дождливым улицам Темпл Бар, словно пьяный шмель, лавируя между прохожими, которые не видели меня, и пытаясь не ударить их своим невидимым, но от этого не менее материальным зонтиком. Для передвижения по многолюдным улицам в состоянии невидимки требуется очень много энергии и концентрации. Ведь ты не можешь одним лишь пристальным взглядом вынудить кого-то убраться с дороги — этому фокусу я научилась, наблюдая за Бэрронсом, и уже, наверное, довела бы этот навык до совершенства, если бы не стала невидимой.

Уворачиваясь и подныривая, я начинала понимать, насколько сильно город после ледяного апокалипсиса напоминает мне тот Дублин, в который я так влюбилась вскоре после своего прибытия.

Всё те же скользкие от дождя улицы, залитые неоновым светом, те же в среднем тринадцать градусов по Цельсию, те же люди, вышедшие выпить с друзьями пива и послушать музыку в местных пабах, те же цветы в подвесных клумбах и световые гирлянды на ярко разукрашенных фасадах. Вот только теперь толпы народа дополняют низшие касты фейри, которых воспринимают как полубогов. Многие из них разгуливают, не прикрываясь чарами, несмотря на убийственный разгул Джады. Риодан впускает в свой клуб лишь высшие касты и их свиту, вот низшим и приходится реализовывать свои темные желания на Темпл Бар.