Амелия Хатчинс - Мрачное объятие демона

— И ты и я знаем, что Райдер проверяет ее. Синтия должна показать всем, что у нее стальные яйца, или нам придется сражаться против собственного народа, чтобы защитить ее. Она не может показаться слабой, так же как не может и наш брат. Вот почему Райдер скрывает свои чувства к ней, потому что помнит, что случилось с нашим отцом. Те, кого мы допускаем в ближний круг получат преимущество и используют Синтию против только что коронованного Короля Орды.

— Ты знаешь, мне плевать на политику. Моя задача — защитить Синтию. И мы все должны это делать, — сказал Зарук и протянул руку, в которую Ристан машинально вложил деревянный молоток, лежавший ряд с ним на скамье.

— Как там старик? Поиски реликвий как-то продвигаются? — спросил Зарук и стал, не глядя стучать по стреле.

Вот почему он был специалистом по оружию и самым смертоносным из братьев, за исключением Райдера, который, как Корль Орды, мог превращаться в существо с крыльями острыми как бритва и убить любого бессмертного.

Зарук почти все время проводил в оружейной, улучшая имеющийся арсенал для борьбы с Магами и другими врагами.

— Мне нужно, чтобы ты запросил больше архивных документов из Гильдии, о которых мы с тобой говорили. А также проверь их работу в Новом Орлеане, я считаю, что все гораздо серьезнее, чем мы подозревали. Что-то происходит и в Спокане стало больше событий и разговоров. Еще на днях я убил Скиннера, который выказал неуважение к Райдеру прямо перед тем, как я снес ему голову.

— Да ладно, Скиннер в Спокане? Ситуация становится опасной. Крысы бегут с тонущего корабля, — сказал Зарук и продолжил стучать молотком по Божественной стреле.

— Такие дела. Мне нужно идти, брат. Нужно присмотреть за куклой, — ухмыльнулся Ристан и переместился в комнату Синтии, которой как раз вручали его подарок. Он стоял в дверях и думал сначала просто незаметно понаблюдать за ней. Но увидев ее реакцию на куклу, развеселился и тем самым выдал себя.

— Игрушечная кукла-младенец — это должно быть шутка? — спросила Синтия, на красивом лице которой отразилось замешательство, когда Даринда передала ей маленькую, размером с новорожденного, куклу. И стоило Син взять игрушку в руки, та начала душераздирающе вопить. — Как, черт возьми, ее выключить? — перекрикивала Синтия плач куклы, держа ее за одну ногу.

— Попытайся прижать ее к себе, Цветочек, — с вызовом сказал Ристан. Синтия в ужасе посмотрела на него. Ристан улыбнулся и страх Синтии стал постепенно проходить.

— Ты — задница, — проворчала она и неловко попыталась покачать Боба, чтобы тот успокоился.

— Вот, смотри, — Ристан просеялся к кровати и взял куклу в руки. — Нежность — универсальное средство. Даже дети Фейри успокаиваются, когда их качают на руках. Маленькие умники также любят грудь.

Синтия выгнула бровь, наблюдая, как Ристан запеленал куклу в одеяльце, которое наколдовал, затем взял на руки и начал медленно ее укачивать, а когда Боб перестал плакать и начал издавать тихие мяукающие звуки, улыбнулся.

— Наверное, я буду самой худшей матерью как в мире Фейри, так и в человеческом, — тихо сказала Синтия.

— Вовсе нет, тебе просто нужно немного практики. Вот держи Боба, — сказал Ристан и посмотрел на ее растущий живот. — Каждая мать боится не справиться с ребенком. Так становятся родителями.

— И ты думаешь, что эта кукла, которая меня ненавидит, поможет мне стать хорошей матерью? У меня никогда не было матери, ну, по крайней мере, я не помню ее. Ну, может быть за исключением моей приемной матери. Я даже младенца никогда в руках не держала.

— Цветочек, за твоими детьми будет присматривать целый Замок Фейри. Присматривать и охранять. Ты не будешь растить их одна. Мудрая женщина однажды сказала мне, что и деревни не хватит, чтобы вырастить ребенка. Ты будешь хорошей матерью, и никто никогда не будет любить своих детей так сильно, как ты.

Ристан собирался и дальше убеждать Синтию, но в комнату вошел Адам. Ристан почувствовал, как магия Темного Принца запульсировала повсюду.

Адам идеально вписался в предназначенную ему роль, с тех пор как вернулся с Синтией в Царство Фейри, место которому они принадлежали.

— А вот и моя девочка! — приветственно кивнул Ристану, Адам и прислонился высоким телом к двери. — Как себя чувствуешь? — спросил он и посмотрел на беременную Синтию своими трёхцветными глазами.

— Я в порядке, учитывая то, что размером с небольшой дом. Единственный недостаток — странные желания и непроизвольные слезы время от времени, — ответила Синтия и улыбнулась.

— Синтия, ты беременна. Можешь плакать сколько хочешь.

— Такое чувство, будто мое тело захватили пришельцы, — призналась Синтия.

— Цветочек, нам пора к Райдеру в тронный зал. Необходимо твое присутствие, — перебил ее Ристан, когда вспомнил приказ Райдера.

Пока Синтия и Адам болтали друг с другом, Ристан очистил Синтию магией и одел в платье, которое будет более приемлемо для тронного зала.

Ристан почувствовал, что Олден зовет его по ментальной связи. Это было срочно и нужно было откликнуться, чтобы потом не сожалеть. Ристан оттолкнулся от стены и посмотрел на большой живот Синтии.

— Цветочек, Адам проводит тебя. Я должен помочь Олдену, он в беде, — сказал Ристан и, не дожидаясь ответа, переместился из комнаты.

Он задумался над срочностью Олдена. Близилась война и Ристан боялся не успеть спасти Олдена, случись что. Да и беременная Синтия может не перенести такого удара или его последствий. Слишком многое зависело от нее и ее нерожденных детей.

Оливия ждала около кабинета, где Олден и Джастин обычно работали. Она стояла и мысленно вспоминала злые слова Кироса, сжимая своими маленькими руками тяжелые папки так сильно, что ее костяшки побелели.

Он все сильнее давил на нее, требуя следить за Олденом и Джастином. И обо всех их действиях докладывать лично ему.

Джастин и так был наказан, и ей не нравилось, что плюс ко всему, Кирос еще и следит за каждым его шагом. Как будто Джастин был врагом. Оливия переживала, что каким-то образом стала шпионить для Кироса.

Она едва слышала, как жарко спорили внутри кабинета Олден и Джастин, но она не могла разобрать ни единого слова. Она убеждала себя, что все делает правильно, но держать тяжелые папки становилось все труднее, и она зашагала прочь.

Кирос и Олден были огромной частью жизни Оливии, и казалось невозможным вообразить, что кто-то из них является предателем. Много слухов ходило об Олдене и это беспокоило ее, но в то же время она не могла в них поверить.

Казалось, что Джастин честен. Ну, по ее мнению. Не то, чтобы у нее был большой опыт с мужчинами. Честно говоря, она считала противоположный пол — собственниками и ревнивцами.